Особый приказ

«Мы пришли на Косой кряж за неделю до второго вызова, – здесь Петр поставил скобки и аккуратно вписал число: двадцать третье мая. – Пришли вечером и ночевали там. Колдун Савва долго искал место, потом мы чертили на камне знаки. Ушел весь день. К вечеру Савва призвал большого змеева сына. Сутулого, с длинными руками, большими клыками, с мехом густым и черным».

Умов сделал для себя пометку: вот эта тварь может быть той, которую убил Изяслав. Точно так же написал Петр. В скобках было записано: «Вероятно, крупный Костлявый». Умов продолжил читать.

«Зверь слушался плохо. Савва сковал его колдовством, и мы убежали, пока он не вырвался. А после этого мы пошли сначала на восток, потом к Имии и двигались вдоль реки, но в отдалении, по лесам. Потом, через неделю, мы пришли на старое капище. Там Савва вызвал еще одного змеева сына, уже мельче и слабее. Его Савва подчинил и пустил на север».

Умов вчитался. Дальше шло перечисление примет мест, наброски карты и множество подробностей, которые мог выдать только полностью сломленный человек. Умов как наяву представил того парня – дрожащего, как осиный лист, сбивчиво излагающего новые подробности и прячущего взгляд от Петра. Чтобы добиться такого, тот не особо нуждался в мордоворотах.

Только дурак думает, что пытками вытягивают признания. Когда охотники берут человека на горячем, его вина уже не вызывает сомнений. До его признания никому нет дела. Важно знать детали совершенного или подготовленного злодейства. Где остальные, что принесли, что затевали – только это имеет значение. Но и здесь пытка далеко не главный инструмент.

Терзаемый болью человек почти всегда думает только о том, как от этой боли избавиться. Он может оговаривать совершенно непричастных людей, лишь бы от него отстали хоть на время. Он может начать плести чушь, одна проверка которой займет бесценное время. И, что самое страшное – он может начать рассказывать не то, что было на самом деле, а то, что хочет услышать неопытный дознаватель.

Петр тем и отличался, что был дознавателем опытным. Таким, для которого и пытки, и магия, выворачивающая память – лишь инструменты. Он умел просеивать слова, сопоставлять детали и неумолимо вести человека к той черте, когда он сам захочет рассказать все, что знает. Петр умел работать самым сложным, но и самым ценным способом. Одна беда – иногда ему не хватало времени. «Прямо как сейчас», – отметил Умов, вспомнив священника и его манеру держаться. Но, как бы то ни было, Петр успел вытянуть достаточно много, чтобы у Умова начала получаться более-менее ясная картина.

Он отметил три места вызова. Два совершили люди Саввы, еще один – люди Зимородка. Оба пленных из отряда Зоряна утверждали, что никого не призывали. Когда на карту легла третья отметка вызова, Умов ненадолго задумался. Все три раза вызывали Костлявых. Если они вызывали одинаковых демонов в специально подобранных местах, то где они будут проводить свой ритуал? Очевидно, там, где сойдутся все три эха от вызовов. Где они сойдутся? Очевидно, в центре круга, на котором лежат все три места появления Костлявых. Через полминуты Иван закончил чертить и улыбнулся: центр круга почти совпал с одной из точек.

* * *

Они сорвались с места вчерашним утром. Что-то щелкнуло в огромном государственном механизме, и большой конный отряд, стоявший в Алексине, бросили к Камню-на-Имии. Вечер они встретили на берегу Имии. До Камня им оставался ровно один дневной переход.

Когда вспыхнули костры, поднялся большой шатер и на места встали часовые, Ольга прошла к берегу, поодаль от солдат и подняла взгляд на небо. Открывавшийся вид был прекрасен, а вот настроение – как бы ни наоборот.

Ольга сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. В пальцах закололо, мир стал очень четким. Она осталась балансировать на тонкой грани, отделяющей обострение чувств от настоящей отрешенности. Но и этого хватило, чтобы выделить из шума лагеря знакомые шаги.

– Ну что же, слышно, как растет трава? – прозвучало за спиной.

– Такое слышно только в сказке, – в очередной раз ответила она. – Я пытаюсь понять, зачем нас отправили к Камню-на-Имии.

– И как?

– Пока никак, – Ольга перебросила косу вперед, не обращая внимания на еле уловимую насмешку. – Может, подумаем вдвоем?

– Зачем?

– Для борьбы со скукой? Для упражнения ума? Для развлечения? Я вижу, что опасности рядом нет, но ощущаю что-то нехорошее.

– Я не работаю с домыслами и ощущениями. Только с фактами. И пока что нам известно только то, что в пограничный город отправляется две сотни дворянской конницы. С ними в распоряжение команды Особого приказа идут два мага. Сильный отряд. Ты знаешь что-то еще?

– Я чувствую серьезную опасность, – добавила Ольга. – И это не то, что обычно бывает на границе…

– …Ну, это просто важнейшее уточнение.

Ольга раздраженно повернулась. Василиса Чернова стояла, сложив руки на груди, и разглядывала ее, чуть наклонив голову.

– …Да, это важно, – сердито повторила Ольга. – Мы вообще ничего не знаем и…