В другое время Артем, возможно, свернул бы в распадок, чтобы удовлетворить любопытство и проверить, что за непонятные звери бродят тут по ночам, но только не сейчас, когда на кон были поставлены человеческие жизни. Он принял левее и направился в обход наледи, стараясь не выпустить из вида странное стадо, которое вот-вот должно было выйти из отбрасываемой высокой конусообразной сопкой тени на освещенное луной пространство. Из-за того, что постоянно приходилось коситься вправо, Артем не смотрел под ноги и чуть не упал, наступив в какую-то ямку. Чертыхнувшись, он двинулся дальше и снова споткнулся – весь снег около наледи был в таких ямках.
Артем присел на корточки, чтобы рассмотреть, что это такое, и у него похолодело в груди. Ямки оказались следами, похожими на следы от лошадиных копыт, только размеры самых маленьких из них были с приличную кастрюлю, а самые большие достигали диаметра тазика. И тут с той стороны, куда уходило стадо животных, раздался трубный рев, такой громкий и басовитый, будто включилась сирена воздушной тревоги. Артем поднял голову, но в этом месте от наледи поднимался особенно плотный пар, полностью перекрывающий видимость. Он вскочил на ноги и бросился вперед, чтобы скорее оказаться в месте с хорошим обзором. Но тут под ногами хрустнуло, проломилась предательская корочка прикрывающего наледь тонкого льда, и Артем по пояс провалился в ледяную воду. Тут уж ему сразу стало не до уходящего по распадку стада…
Глава 10
Беглец с Хатагай-Хаи
Шляпки гвоздей на дерматиновой обивке с внутренней стороны входной двери были покрыты пушистым инеем. Машинально отметив это, как и клуб пара, вырвавшийся из теплого помещения на улицу, Незванов подумал – надо сегодня же дать команду Глаголе, чтобы дополнительно утеплил тамбур, и вошел в больничный коридор. Тут он сразу столкнулся с женой, старшей медсестрой поселковой больницы. Она несла эмалированный поднос с бинтами, мазями и другой медицинской дребеденью.
– Привет! – кивнул ей Иван Петрович. Когда он уходил из дома, Лена еще спала. – Где он?
– Пойдем со мной, я как раз к нему, – ответила жена, и они вместе направились в конец коридора.
Пятнадцать минут назад Лена позвонила ему в контору и сказала, что к ним привели насквозь промокшего и, похоже, обмороженного человека, который назвался Артемом Бестужевым с Хатагай-Хаи и требует срочной встречи с директором по очень важному делу. Вспомнив, что слышал эту фамилию от Портнова, Незванов быстро отпустил заведующую складом, пришедшую с ежедневным докладом об остатках продовольствия, и отправился в больницу, выходящую окнами прямо на реку. Судя по рассказу Портнова, Бестужев был человеком серьезным и не стал бы без причины беспокоить директора.
В процедурной, куда вошли Незванов с Леной, доктор и дежурная медсестра помогали стоящему посреди комнаты высокому мужчине избавиться от одежды. Валенки, больше похожие на два бесформенных куска льда, уже сняли, и они валялись в углу на кафельном полу, начиная оттаивать. Ватные штаны стояли двумя железными трубами и не снимались обычным способом, стянуть их удалось, только уложив Бестужева на покрытую клеенкой кушетку. Разоблачив пострадавшего до трусов, доктор приступил к осмотру.
– Вы директор? – Бестужев нетерпеливо повернулся к Незванову.
– Я, – кивнул Иван Петрович. – А ты, как я понимаю, тот самый Бестужев, про которого мне рассказывал Портнов?
– Да погодите вы болтать! – недовольно перебил их доктор. – Дайте мне свое дело сделать! Или ты хочешь без ног остаться?
Минут пятнадцать он работал в тишине, прерываемой только короткими командами, отдаваемыми медсестре, обмазал Бестужева в нескольких местах какой-то вонючей мазью, перебинтовал ступни и удовлетворенно сказал:
– Вот и все! Удивительно, но ничего страшного. Даже температура не поднялась! Шкура, конечно, кое-где облезет, но это переживешь, поболит и перестанет. Удивительно, в такой-то мороз…
И добавил, обращаясь к директору:
– Можно его в больнице и не оставлять, но пусть побудет, пока одежда просохнет. И накормим заодно. А пока, если нужно, можете и поговорить. Третья палата свободная, идите туда и разговаривайте сколько угодно.