Особый район

Трое крепких мужчин с трудом оттащили этих разъяренных фурий от беспомощной жертвы и кое-как успокоили их. Дима все-таки сбегал за аптечкой, раненого положили на развернутую палатку, стянули через голову пыжиковую рубаху, и Валера, наложив на плечо резиновый жгут, принялся бинтовать рану.

– Ну и страхолюдина! – сказал Коля, посмотрев на уродливое лицо и покрытое густыми светлыми волосами тело. – Не зря его бабы колошматят, видно, есть за что.

– С этой-то все понятно, – произнес Дима, показав на ту, что постарше. – Дикарь ее мужика из лука замочил. Но рыжая пигалица, она ведь с ним была и вдруг колотить его кинулась, прямо убить готова…

– А ты посмотри на нее, а потом на него! – Коля даже сплюнул от отвращения. – Как ты думаешь, могла она добровольно с ним оказаться? Разве что у них мужики в страшном дефиците. Так вроде не старая дева еще, чтобы на такую обезьяну позариться…

Обработав рану на плече, Валера проделал ту же процедуру с бедром первобытного, куда угодил жакан из ружья Евтушенко, после чего на него натянули штаны, завернули в палатку, чтобы не замерз, и погрузили на мотонарты.

– Откуда он вообще появился? – спросил Валера у друзей, покончив со всеми этими делами.

– Вон из того леска, – ответил Коля. – Это от его нарт следы мы видели.

– Интересно, почему он именно в него сразу стал стрелять? – показал Валера на убитого.

– Кто его знает… – пожал Коля плечами. – Может быть, у них там вражда. Этот был вооружен, ты без оружия, а нас он вообще не видел за кустами. Да мы его тоже заметили, уже когда стрела прилетела. Хорошо, ты вовремя среагировал. Он, сволочь, быстро стреляет, уже третью стрелу успел в лук заложить, когда мы вмешались. Тебя, кстати, он не зацепил?

– Бог миловал, – ответил Валера. – Куртку только пробил. А наконечники-то у него на стрелах золотые!

– Ого! – вдруг воскликнул Дима Парамонов. – А это еще что такое?

Он поднял со снега копье убитого и протянул его друзьям.

– Смотрите!

Наконечник копья был сделан из блестящей металлической трубы. Тот конец, которым он был насажен на древко, был гладко отполирован, а другой носил следы грубой обработки – расплющен и неровно заточен, скорее всего с помощью каменных орудий.

Все это время обе пришелицы из прошлого стояли, обнявшись, и о чем-то тихо переговаривались. Но, увидев, что оружием ее погибшего спутника завладели чужаки, старшая из них бросилась к ним, вцепилась в древко и что-то быстро залопотала, показывая то на себя, то на поверженного человекообразного.

– Что, приколоть его хочешь? – спросил Валера. – Нет уж, хватит с нас и одного трупа. Сейчас я его увезу и мужа твоего тоже. Его ведь похоронить надо. Он ведь муж тебе был?

Будто поняв его слова, женщина снова стала всхлипывать и что-то причитать по-своему.

– Вот что, мужики, – решительно сказал Валера. – Я погнал в поселок, отвезу труп и раненого и вернусь к вам. А вы найдите вторые нарты и двигайте потихоньку в сторону реки вместе с этими красавицами. Не оставлять же их здесь одних. И соберите все, может, еще что интересное найдете…

…Оставив свой скорбный груз в больнице, Валера снова оседлал снегоход и помчался на Иньяри. Костер он заметил еще издали. Дима и Николай сидели около огня, а вместо палатки, которую ожидал увидеть Валера, под скалой стояла юрта из натянутых на жерди оленьих шкур. Из отверстия в ее конусообразной крыше вился дымок.

– Мы сначала думали до самого прииска идти, не останавливаясь на ночлег, – сказал Коля, протягивая Валере кружку чая. – Но они ни в какую, лопочут что-то по-своему, вроде как боятся по ночам ходить. Хотели их в нашей палатке уложить, так тоже наотрез, свой чум поставили. А мы вообще ложиться не стали. Мало ли кто еще оттуда вылезет? Или они сами втихаря сбегут…

– Это вы правильно решили, – похвалил друзей Седых. – Выспаться всегда успеем.

– Как там наш первобытный? – поинтересовался Дима.

– Живой, что с ним станется, – ответил Валера. – Доктор сказал, что кости вроде не задеты, а мясо зарастет. Считайте, что вы удачно в него попали.

– А что нам оставалось делать? Ждать, пока он в тебя стрелу всадит? – возмутился Евтушенко.

– Да не кипятись ты, никто вас ни в чем не обвиняет, – успокоил его Валера. – Вы все правильно сделали.

– Я вот думаю, – перебил их Дима, – почему они такие разные, дикарь и эти… Они же ничем от нас не отличаются! Значит, ерунду Дарвин написал, что человек эволюционным путем от обезьяны произошел? Сначала обезьяна была, потом питекантроп, неандерталец, после них этот, как его, кроманьонец, а потом уже и человек. А раз эти четверо из одного времени вылезли, получается, что питекантроп с человеком в одно время существовали? Они – люди, никакого сомнения, а этот, которого мы подстрелили, вылитый питекантроп, я таких на картинке в книжке видел.

– Не о том думаешь, – сказал практичный Коля. – Если они толпами к нам полезут, тогда нам точно будет не до их происхождения. Тогда одно из двух, или отстреливать их прямо у стены, или как-то уживаться с ними. А судя по нехорошему поведению питекантропа, ужиться с его родственниками будет трудновато.