Особый штаб «Россия»

«Октябрь 1944 г. Вайгельсдорф. Работа по восстановлению дивизии идет полным ходом. Кадры концентрируются в большом замке. Вблизи расположился штаб в большом охотничьем доме у подножья Совьих гор. Работа кипит. Помогает в этом приобретенный опыт и навык в обращении с германскими военными учреждениями и властями. Одному Командиру дивизии кажется, что штаб работает недостаточно хорошо. Он требует большего. В канцелярию адъютанта входит начальник одного из отделов штаба. Он пришел с докладом к Командиру дивизии. Я прошу его подождать, так как у командира на докладе один из немецких офицеров связи, вернувшийся из командировки. Начальник отдела садится. Спустя несколько минут из кабинета Командира раздается его повышенный голос, затем слышен страшный разнос на немецком языке. Начальник отдела быстро встает, просит не докладывать о нем Командиру и не шумя выходит из канцелярии. В следующий момент он всему штабу разносит слух: "Командиру на глаза не попадайся!"»[464].

В конце 1944 г. Смысловский занимался организацией повстанческого движения на территории СССР и подготовкой глубокой агентурной сети, которую можно было бы впоследствии использовать в разведывательных целях. Почти не имея свободного времени, Борис Алексеевич, однако, периодически бывал в Берлине, где продолжал вести переговоры о расширении своих полномочий и создании подразделений для ведения действий партизанского характера. Смысловский сознавал, что Германия войну проиграла, но борьба против большевизма не заканчивалась. Как опытный разведчик, он знал, что «законсервированная» в Советском Союзе агентура может послужить прекрасной гарантией, если он и его подчиненные окажутся в американском или британском плену.

Три встречи с генералом Власовым

В контексте нашего исследования отдельного внимания заслуживает вопрос об отношении Б. А. Смысловского к Главнокомандующему ВС КОНР генерал-лейтенанту A. A. Власову. Этот вопрос неоднократно рассматривался специалистами и тем не менее, не получил, по мнению авторов, объективного освещения.

Во время войны Смысловский трижды встречался с Власовым. Окончательную оценку бывшему советскому военачальнику Борис Алексеевич сделал уже в эмиграции, в Аргентине, где в серии статей, опубликованных на страницах газеты «Суворовец», нарисовал интеллектуальный и психологический портрет генерала Власова [465]. В этих очерках, не претендовавших на полноту, Смысловский видел «небольшое повествование», рассказывающее, почему он, идя параллельно с Власовым к одной и той же цели, «не соединился с ним, а пошел отдельно» [466].

Первая встреча Бориса Алексеевича с пленным советским генералом произошла в «конце 1942 года в Охотничьем домике вблизи города Н. в Восточной Пруссии», по поручению ОКХ. Встреча проходила недалеко от города Николайкен (Nikolaiken; после войны город вошел в состав Польши и получил название Mikolajki). В ноябре 1942 г. в город из поселка Вороновица (находившегося в 15 км от Винницы, где располагалась Ставка Гитлера «Вервольф») переехал I отдел штаба «Валли», которому, как известно, подчинялся Зондерштаб «Р» [467].

В Вороновице (в бывшей усадьбе брата русского конструктора и изобретателя самолета А. Можайского) также размещался III отдел ОКХ («Иностранные армии Востока») полковника Р. Гелена. Гелен являлся одним из создателей и кураторов особого лагеря ОКХ в Виннице, где содержались взятые в плен советские генералы и полковники, и в том числе A. A. Власов. Смысловский в 1942 г. неоднократно бывал в Виннице, куда он приезжал для отчета о проделанной работе. Скорее всего, встречу с Власовым санкционировало руководство III отдела ОКХ и I отдела штаба «Валли» (причем, как замечает историк С. Г. Чуев, «Валли-I» всегда располагался в непосредственной близости от III отдела ОКХ) [468].