Особый склад ума

Она сделала все, что сумела, подумала Диана. Она следила за ним как могла, прилежно читала бюллетени школы Св. Томаса Мора, тайком подписывалась на «Принстон пэкет», еженедельник, который освещал также и события в Хоупвелле. Она даже подумывала о том, чтобы нанять частного детектива, однако, увы, хорошо отдавала себе отчет в одном очень печальном обстоятельстве: все сведения могут передаваться в двух направлениях, и все усилия, предпринятые с целью побольше разузнать о нем, какими бы изощренными те ни казались, могли выйти ей боком. Так что за прошедшие годы она употребила лишь те средства, в безопасности которых была полностью уверена. Вся полученная ею информация бралась из открытых источников, таких как газеты и журналы. Она исследовала бюллетени Общества выпускников всех школ, где он преподавал, и всех, где он когда-то учился. Она читала в газетах некрологи и объявления о смерти и уделяла пристальное внимание сделкам с недвижимостью. Увы, все ее подобные поиски оставались безрезультатными. Однако же и теперь, спустя много лет после получения письма от поверенного, она продолжала свои усилия и очень этим гордилась. Многие на ее месте решили бы, что теперь находятся в полной безопасности, но она не принадлежала к их числу.

Диана подняла голову и обратилась к мужу, словно тот стоял в комнате прямо перед ней. Призрак или человек из плоти и крови, ей это было безразлично.

— Ты думал, что можешь обмануть меня. Ты все время желал, чтобы я поступала, как тебе хочется, чтобы делала то, чего ты от меня ждешь. Но я не пошла у тебя на поводу. Ты этого не ожидал, правда? — Диана улыбнулась. — Это должно было стать для тебя незаживающей раной, если только ты еще жив. А если ты и взаправду умер, то это должно мучить тебя и в аду, куда ты, конечно, попал.

Диана Клейтон снова тяжело вздохнула. Она стояла у постели и собирала с нее то, что на ней лежало, складывая кусочки своего прошлого обратно в шкатулку. Она думала о том, что приключилось с ее дочерью, и о посланиях, которые та получила.

«Все это игра, — думала она с горечью. — И всегда было игрой».

И в этот момент она решила, что, как бы ни сердилась на это дочь, она все-таки позвонит сыну. Если письма шлет ее муж, подумала она, если после всех этих лет он их все-таки нашел, то Джеффри вправе об этом знать, потому что находится в такой же опасности, как и они с дочерью. Ведь он тоже участник этой игры.

Диана прошла к маленькому прикроватному столику и сняла трубку со стоящего на нем телефона. Поколебавшись пару секунд, она быстро набрала массачусетский номер сына.

Телефон звонил. Она насчитала десять гудков, потом набрала номер еще раз и снова подождала десять гудков. Потом она повесила трубку. И тяжело опустилась на кровать.

Диана знала, что не уснет этой ночью. Она потянулась за болеутоляющими таблетками и проглотила сразу две, не запивая водой, хотя знала, что, когда придет настоящая боль, черная, как безлунная ночь, они не помогут.

Глава 11

Что-то не сходится

Джеффри Клейтон поерзал на гладкой церковной скамье. Неудобная, жесткая скамья казалась отполированной многими поколениями прихожан. Вот и сейчас все в церкви склонили голову в немом обращении к Богу. Клейтон поежился. Он давно не был в церкви, и среди ревностных прихожан ему было не по себе. Он сидел в последнем ряду в унитарианской церкви в том самом городке, где еще недавно жила девушка, которую он мысленно окрестил Жертвой Номер Четыре.

Городок под называнием Либерти был еще недостроен. Остановленные бульдозеры неподвижно замерли возле светло-коричневой земляной полосы, которой в скором времени предстояло стать городской лужайкой. Рядом виднелись штабеля металлических балок и поддоны со стоящими на них бетонными блоками.

Днем раньше здесь царили строительный шум и суета: басовито гудели грейдеры и бульдозеры, визгливо завывали лебедки, раздавалось урчание грузовиков и слышался стук отбойных молотков. Но сегодня было воскресенье, и они молчали. Место, где сидел Клейтон, меньше всего располагало к мыслям о пилах, гвоздях и стройматериалах. Здание было новехонькое, с иголочки, и этим солнечным утром все в нем сверкало. А через большое витражное окно в церковь проникали яркие разноцветные лучики света. На витраже было изображено распятие. На нем художник показал Спасителя не столько страдающим, сколько радующимся своему скорому воскресению и вознесению на небеса. Сияющие лучи, высвечивающие терновый венок, венчающий голову Христа, бросали на беленые стены многоцветные блики, расцвеченные всеми оттенками радуги.