Особый склад ума

Студенты начали вставать с мест, и он еще крепче сжал рукоять револьвера, который держал на коленях. Несколько студентов направились к нему, но он свободной рукой велел уходить.

— Приемные часы вывешены в коридоре. Так что сегодня никаких консультаций.

Он увидел, как одна девушка заколебалась. Рядом с ней стоял здоровенный парень, наполовину мальчишка, наполовину мужчина. Мышцы — как у тяжелоатлета, и весь в прыщах, возможно из-за стероидов. Оба были одеты в джинсы и трикотажные рубашки с отпоротыми рукавами. У парня волосы были коротко подстрижены, словно у осужденного. На губах его играла ухмылка. «Не те ли ножницы, что отпороли рукава, его обкорнали?» — подумал Клейтон. При других обстоятельствах он, возможно, спросил бы его об этом. Эта парочка сделала шаг вперед.

— Выход через заднюю дверь, — сказал он громко и показал на дверь рукой.

Парочка остановилась.

— Я хотела спросить про экзамен в конце курса, — проговорила девушка с недовольной гримаской.

— Договоритесь о консультации с секретарем кафедры. Я вас приму.

— Это же всего минутка, — заныла она.

— Нет! — отрезал он. — Прошу прощения.

Он смотрел то на студентов, то на нее, то на парня, боясь, что за ними протискивается тот, кто принес оружие.

— Да ладно, профессор, уделите ей минутку, — вступился ее бойфренд. Угроза в его голосе казалась такой же естественной, как и ухмылка, кривая из-за металлического пирсинга на верхней губе. — Ей нужно поговорить сейчас.

— Я занят, — ответил Клейтон.

Парень сделал еще шаг вперед:

— Вряд ли вы так уж, блин, заняты…

Но девица протянула руку, коснулась его плеча, и этого оказалось достаточно, чтобы его утихомирить.

— Можно и в другой раз, — согласилась она, кокетливо улыбнувшись Клейтону и обнажив при этом потемневшие зубы. — Все нормально. Мне нужна хорошая оценка. Зайду к вам в кабинет попозже. — Она спокойно провела рукой по волосам, подстриженным с одного боку почти «под ноль», а с другого — ниспадавшим роскошными волнами. — С глазу на глаз, — добавила она.

Парень повернулся к ней, встав спиной к преподавателю:

— Какого хрена ты хочешь этим сказать?

— Никакого, — ответила она, все еще улыбаясь. — Просто договариваюсь о встрече.

Она постаралась произнести это последнее слово так, чтобы оно прозвучало как можно более многообещающе, и одарила Клейтона легкой ободряющей улыбкой, сопроводив ее изящным изгибом бровей, затем схватила рюкзак и повернулась к выходу. Тяжелоатлет что-то рявкнул в направлении Клейтона и поспешил за подружкой. Пока они поднимались к заднему выходу, Клейтон слышал поток брани вроде: «Какого хрена ты тут вытворяешь…» — но наконец они исчезли в затененном конце зала.

«Света здесь мало», — подумал он. Над последними рядами лампы почему-то всегда перегорают в первую очередь, и никто не торопится их менять. А ведь свет должен быть во всем зале. Яркий свет. Он вгляделся в темный угол возле дальнего выхода, чтобы понять, не прячется ли там кто-нибудь. Еще раз пробежался взглядом по опустевшим рядам, отыскивая человека, который там притаился в засаде.

Лампочка тревожной сигнализации продолжала беззвучно мигать. Он подумал, куда же запропастился СВАТ, и вдруг понял, что они не придут.

«Я один», — сказал он себе.

И тут же, в ту же секунду, понял, что не один.

На предпоследнем стуле, на самой границе света и тени, сгорбилась в ожидании темная фигура. Лица было не разглядеть, но даже по согнувшейся фигуре было видно, что человек там сидел крупный.

Клейтон поднял револьвер и навел на незнакомца.

— Я буду стрелять, — сказал он безжизненным хриплым голосом.

В ответ из тени донесся смех.

— И застрелю вас без колебаний.

Смех утих, и человек сказал:

— Вы меня удивляете, профессор Клейтон. Вы всех ваших студентов приветствуете с револьвером в руке?

— Когда приходится, — ответил Клейтон.

Человек поднялся, и Клейтон увидел, что это крупный немолодой мужчина в плохо сидящем костюме-тройке. В одной руке он держал небольшой портфель, который Клейтон заметил, когда тот раскинул руки в приветственном жесте:

— Я не студент.

— Это понятно.

— Но мне понравилось, как вы рассказывали о том, что преступник стремится стать одним целым с жертвой. Вы не шутили, профессор? Вы можете чем-то подтвердить ваши слова? Мне хотелось бы взглянуть на ваши научные изыскания, предпринятые ради доказательства этого тезиса. Или вы сделали это предположение, основываясь исключительно на своей интуиции?

— На интуиции, а также на опыте. Успешных клинических исследований нет. Их никто не проводил. И сомневаюсь, что будут проводить.

Человек улыбнулся:

— Надеюсь, вы читали Росса? Я имею в виду его новаторскую работу о деформированных хромосомах. А как насчет Финча и Александера и мичиганских исследований генотипов убийц-маньяков?

— Знаком, — ответил Клейтон.

— Еще бы! Ведь вы были у Росса ассистентом, первым, кого он пригласил, едва получив федеральный грант. И мне говорили, что вторую работу на самом деле написали вы, так? Это произошло еще до того, как вы получили докторскую степень.

— Вы хорошо информированы.