Особый Скорый - 1

Все таки микроинсульт – это не полноценный «удар», как выражались в позапрошлом веке. Всего и последствий - левая рука пока что слушалась хуже правой, да улыбался Алексей Андреевич с трудом. Впрочем, улыбаться ему пока приходилось только по просьбе врача, чтобы продемонстрировать, что с лицом все более-менее в порядке. А так ничего особо веселого в его положении не было.

Первым его начал допрашивать еще мент, что в «Скорую» тащил. Соловьев помнил только прыгающий перед лицом асфальт и хриплый голос, выпытывающий «кто напал» и «сколько их было» Ужасно тошнило, и ответить он ничего не мог, хотя честно пытался.

С утра же  в больницу слетелись, как воронье на падаль, всякие непростые люди. Персонал яростно пытался оградить больного от посягательств, но пороху против высоких милицейских и ФСБшных чинов им явно не хватало. Алексей Андреевич раз пять пересказал свою историю – все, что вспомнил – и стоически вынес проверку на детекторе лжи. С тем важные шишки и уехали.

Где-то в обед он краем уха услышал, как дежурный врач орет какому-то «вонючему папарацци», чтобы тот «убирался в свою вонючую редакцию». Пару раз мимо бокса прохаживались странные личности – не то коллеги-охранники, не то бандиты, он не разобрал.

 - Козец…Вот что это такое - «проснуться знаменитым», - пробурчал под нос Алексей Андреевич и попробовал все-таки улыбнуться по-настоящему – для себя. Левый угол рта лишь криво дернулся. Вздохнув, он принялся за еле теплый чай.

 - Не положено после восемнадцати! – услышал он раздраженный голос медсестры издали. – Да и наплевать мне, что капитан! Тут сегодня одних ваших генералов трое околачивалось…

Монолог сестры внезапно оборвался на полуслове, а потом сбавил громкость до почти неразличимого бормотания. Видимо, неведомый капитан нашел что возразить. Тяжело вздохнув, Алексей Андреевич приготовился к еще одному допросу.

Посетитель, белым пятном мелькнув в окошке бокса, на удивление деликатно постучал в дверь.

 - Войдите, - обреченно сказал Соловьев, отставляя поднос в сторону.

«Капитан» вошел. Он оказался тощим блондином в накинутом врачебном халате, из-под которого проглядывала серая ткань милицейской формы. В руках блондин держал видавший виды кожаный портфель, совершенно не вязавшийся с образом милиционера.

 - Я ненадолго к вам, Алексей Андреевич, - слегка смущенным голосом произнес блондин. – Хочу пару вопросом вам задать, вы разрешите?

 - Думаю, все равно зададите, разрешу или нет – мрачно ответил больной. - Так что валяйте.

 - Прекрасно, - обрадовался блондин и сел на стул возле кровати. – Пересказывать историю мне не нужно, у меня на руках копии ваших протоколов, плюс стенограмма записи с диктофона…

 - Ничего себе! – не сдержал удивления Алексей Андреевич. – Простите, а вы по какому ведомству проходите? Допрашивали меня и милиция, и ФСБ, и еще кто-то…а у вас все протоколы на руках, да еще и запись какая-то.

 - Простите меня, пожалуйста! – искренне огорчился блондин. – Забыл представиться. Капитан Родионов Илья Валерьевич, уголовный розыск. Собственно, вы абсолютно правильно «прочитали» ситуацию, коллеги из ФСБ и разведки ни за что не отдали бы копии протоколов, если бы там что-то было отличающееся от нашего. Но, так как они практически слово в слово повторяют друг друга…

 - Разведка? – упавшим голосом переспросил Солдовьев. – Полный козец… Это что там такое произошло-то? Хотя да, вы мне все равно ничего не скажете. Я ваши порядки знаю…

 - Ну почему, - негромко сказал Родионов. – Возможно, как раз вам и следует все знать.

Он некоторое время помолчал в задумчивости, пока Алексей Андреевич переваривал услышанное. Как бы с такими новостями настоящий инсульт не заработать…

 - Ну, собственно, к делу, - очнулся наконец капитан и достал из портфеля какие-то бумаги. – В самом первом протоколе, милицейском, на вопрос об имени нападавшего вы ответили, цитирую: «Соловьев: - Да вроде бы Нитхог…или Нидхок…как-то так. Следователь: - Может быть, Найтхок? Соловьев: - Может, и Найтхок». Во втором протоколе, ФСБшном, вы говорите уже «Нитхок или Найтхок». И далее везде озвучиваете уже только эти варианты. Признайтесь, сбили ведь они вас с панталыку, да? Не было там звука «ай»?

 - А вы знаете, очень даже может быть, - удивленно признался Алексей Андреевич. – И правда, сбили. «Найтхок» - это же «ночной сокол» по-английски, я-то язык знаю прилично, как сразу не сообразил?  Да, по-другому как-то этот гад сказал.

 - Может быть, Нидхёгг? – небрежно спросил Родионов.

По спине Алексея Андреевича прокатилась волна ледяных мурашек, несмотря на ватное одеяло и шпарившие вовсю батареи. Несколько раз он широко открыл и закрыл рот.

 - Да, - обрел он наконец дар речи. – Точно! Именно Нидхёгг. Вы что ж, его знаете?