Осознание

Они отошли от забора, и я даже с разочарованием заткнулся, думая, что зря орал на них. Хоть кто-то был в округе. Не один все-таки.

Но через буквально пару минут, когда я очередной раз сделал виток от дома к забору, на траву позади меня что-то упало, и я шарахнулся в сторону опасаясь, что это дети запустили в меня в очередной раз камнем.

Но, заметив краем глаза, что над травой что-то подскочило не похожее на камень, я ринулся к этому и замер над здоровым куском колбасы. Почти такой же какой кормил меня иногда хозяин. Не веря и не понимая, откуда тут могла взяться колбаса, я с удовольствие запустил в нее зубы. Я целый день не ел. Я честно сторожил дом. Я заслужил эту колбасу, и с удовольствием чуть жуя, глотал ее.

Боль в животе схватила внезапно, когда я еще пил воду, запивая нежданное угощение. У меня бывало такое раньше только от сильного голода. Но сейчас то я наелся. Я был сыт, и от чего возникла боль, мне было непонятно. Я еще отпил воды надеясь, что боль утихнет, но она только сильнее разрослась и уже дошла до грудины. Повизгивая и страдая, я лег брюхом на траву и через мгновение приступ стал таким сильным, что я невольно скрутился на земле. Мне хотелось вцепиться в свой живот и вырвать эту боль. Но только я дернулся подняться, как понял, что не только встать на лапы не могу, но и дышать стало до невозможности трудно. Я зарычал, заскулил. Один раз залаял, пытаясь прочистить горло, словно я подавился.

Меня вырвало на траву, но я даже не подумал утереть морду. Я просто попытался доползти до крыльца в надежде, что хозяин мне поможет. Я и забыл, что хозяина нет дома.

Мое нутро, словно в конвульсиях дергалось, когда я дополз таки до ступеней. Я, уже отрыто скуля, просто умолял хоть кого-нибудь помочь мне.

И, наконец, я увидел людей, что перепрыгнули на мой зов через забор. Они шли ко мне. Они шли, чтобы помочь мне. Я даже пополз им на встречу.

Но люди только переступили через меня, и подошли к дверям. Когда они, достав странные палки и, подсунув их сбоку к двери, открыли дом, я уже терял сознание. Я последний раз зарычал, и даже не понял, каким жалобным оказался мой хрип, и, мучаясь от невыносимой боли, свернулся на траве. Через мгновение боль отпустила меня и я, тихо поскуливая, просто умер.

Война в наши поля-огороды пришла в августе. Аккурат перед уборочной. Пришла как-то скучно и обыденно. Ну, словно не война настоящая, а так… мероприятие ежевечернее. Сначала к нашему лагерю подобралась разведрота глядящих и потребовала предоставить место для ночного расположения идущей за ними дивизии. От слова «дивизия» в сочетании с «неубранный урожай» поплохело всем и даже мне. Больше всего испугался Василий вся карьера, которого зависела от вот этого урожая.