Осознание

Я глупо рассматривала его глаза и боялась даже слово сказать лишнее. Человек, который занимал не последний пост у глядящих такое выдает. И я даже не знала что делать-то. Толи просто покивать и забыть, толи поверить и дальше… дальше я не знала. Вернее знала. Инструкция глядящим, в которой им надлежало немедленно сообщать о нелояльности товарищей коменданту, мною и набиралась. Желая немного разрядить обстановку я пошутила:

- Господин комендант. Согласно вами выпущенной инструкции спешу доложить о том, что комендант города проявляет нелояльность существующему режиму и несет угрозу его существованию. Артем вздохнул, поднялся и потер свои колени.

- Вот ведь… столько лет прошло, а не проходят. Это, наверное, уже до смерти… Саша, на меня докладывать надо в письменном виде на имя… ну впрочем, ты знаешь, кому докладывать.

Он повернулся и пошел за свой стол. Тяжело сел в кресло и закурил. Я сидела как помоями облитая. Мне так стало обидно. И это он мне говорит, что шутки надо понимать!? Я смотрела на его спокойное чуть уставшее лицо и… конечно я сразу разревелась.

- Скотина! Сволочь. Как ты мог такое обо мне подумать?! - ругалась я всхлипывая.

- Саша. Успокойся. - Сказал он устало. - Я просто вдруг сейчас понял, что мы взялись за неподъемную ношу… и может так оно было бы и лучше. Чтобы меня арестовали. Нет расстрелять не смогут. На меня контракт зациклен с… ну с теми от кого Альберт и Катя. Мы же их вездеход первыми поймали. Первыми провели предварительные переговоры. Но вот так выйти из игры было бы, наверное, неплохо. Если бы я один был. Но от меня зависят эти вояки там.

- А обо мне ты подумал? - Все никак не могла успокоиться я. Всхлипывая и растирая слезы, я заявила ему: - Кому я нафиг тут сдалась без тебя?! Я же никому тут кроме тебя не нужна. И нет никого у меня кроме тебя. Меня бы давно на улицу бы выкинули. И что мне делать? На панель идти за тушенку глядящих обслуживать? Да?! А о жене своей ты подумал? Каково ей бы было? Она бы тебя вообще не дождалась, если бы тебя арестовали. Артем поморщился, словно от боли и сказал:

- Не надо о жене. Мне тут ее письмо передали. - Он усмехнулся и, выругавшись, пояснил: - Официальным каналом пришло через посольство северян. Понятно, что перлюстрация вскрыла письмо. Когда эти проверяльщики мне его передавали они мне еще и сочувствовали. Говорили, что надеются, что я не наделаю глупостей. А я как прочитал, так мне так все равно сразу стало на все…

Он замолчал, глядя за окно, где ярко светило солнце, а стоящий под окнами тополь уже был словно в зеленой дымке. Он долго молчал, и я даже плакать перестала. Не выдержав, я спросила:

- И что в письме? И почему через северян? Артем повернул голову ко мне и, затушив окурок, сказал:

- А она на юге уже. За Вифью. Давно причем. У нее теперь там связи, вот она диппочтой и отправила мне уведомление. Это в принципе ее стиль. Она бы не она была, если бы не попыталась всего объяснить. Правда, объяснения… противно, Саш. Просто противно. Ни злости нет, ни обиды… хотя нет вру. Обида есть. И осталось непонимание.

- Ты объяснить можешь по-человечески? - Спросила я, впервые наблюдая Артема в таком состоянии. Он подумал немного и сказал:

- Когда их оккупировали… Ну сама понимаешь, никто там никого особо не притеснял, но все-таки она жена офицера воюющего против шрамов. А меня уже хорошо знали. Все ждали, когда я решусь наведаться к ней. А я все не шел и не шел. И даже писем не передать было ни мне ей, ни тем, кто ждал… типа от нее мне. Как-то там все хитро завертелось, что познакомилась она с полковником шрамов. Он видно контролировал контрпартизанскую борьбу. Она не пишет кто он и что он. Просто полковник. Настоящий боевой офицер, как она пишет. Очень обходительный. Добрый. Зная ее тяжелое положение, средств-то не осталось к тому времени, он ей помогал. В общем, она чувствовала к нему сначала чувство признательности, потом говорит, полюбила. Пишет, что меня она помнит и любит до сих пор. Но тогда… она даже не знала, жив ли я. Хотя в это верится плохо. Все-таки нашумели мы порядочно. И меня и Серегу и тем более Василия шрамы просто обожали обсудить. Нашу тактику все хотели перенять для диверсионных отрядов своих. Их удивляло, как можно тупо двигаться все время, нигде не останавливаясь и меняя хаотично направление движения после каждой акции. Или как распадаться на маленькие боевые группы и собираться неделями спустя, для мощного налета и позже снова разбегаться. И то, что я жив, она знала. Наверное, не верила что выберусь. Шрамы же сколько раз уже нашу гибель праздновали заранее. Но это второй вопрос…

- В общем, она с этим полковником спать начала? - Спросила я, чувствуя, что Артем неосознанно уходит от темы. Он посмотрел на меня. Закурил и сказал: