Осознание

– Ну что, неуловимый Джон? – я слегка опешил, но, не дав мне никак отреагировать, рыжий рассмеялся и, широко улыбаясь, стукнул меня по плечу, – видел бы ты свою рожу. Чего застыл, пошли уже, а то надоело мне тебя ждать.

– Ась? Только что ж сигнал прозвучал… А, черт с тобой, – махнул я рукой, пристраиваясь рядом с другом.

– Почему зависал у себя в каюте? Снова тренировался в псионике? – спросил Стас.

– Ага. Только не в телекинезе, а разбирался со своей интуицией и другими проблемами, – ответил я.

– Классно, – хмыкнул рыжий, – я бы тоже хотел быть псионом, как ты. Жаль только, что тесты против этого, – увидев мой внимательный взгляд, пояснил: – Я еще раз после Центра беженцев ходил проверять, но глухо.

Мы замолчали, продолжая идти в сторону ангара. Пару раз нас обгоняли спешившие куда-то техники, которые – такое чувство – вообще не отдыхали эти дни, постоянно что-то ремонтируя, проверяя или модифицируя.

– Ты не в обиде на Стефани? – спросил напарник.

– Какие тут обиды, она ведь права в своей претензии, – развел я руками.

– Джон, мы уже про это говорили, я и сам мог повлиять на решение, – твердо ответил тот. Да, друг, все так, но это в случае, если Стефани не покопалась и в твоих мозгах. Кстати…

– Как у тебя с ней отношения продвигаются? – спросил я.

– Отлично, даже очень. Хочу вот предложение сделать… – Почесал он затылок, растерянно улыбаясь.

– Черт, Стас, а не быстро ли? Да и после Зои не так уж много времени прошло? – удивился я.

– Зоя? – тупо переспросил тот, а спустя пару секунд у него в глазах возникло понимание. – А-а-а, Зоя… Просто у нас один сплошной экстрим, и время будто летит вперед. Да и ценить все начинаешь по-другому, сильнее, что ли. Можно же и не выжить. Тем более учитывая, что нам предстоит. Вот я и не хочу терять возможность, – сказал Стас.

– Тогда я рад за тебя, дружище, – только и произнес я. Да, я с тобой согласен, рыжий. Вот только со Стефани ты закрутил – я так понимаю – еще на станции, а тогда прошло всего три месяца после гибели твоей невесты. Так быстро не просто пережить, а даже забыть невозможно. А значит, после этой операции надо будет и тебя проверить на наличие внедрений. Пока не представляю, как это делать на других, но попробовать точно необходимо.

Дальше мы шли в тишине, каждый размышляя о своем. На лице Стаса блуждала легкая улыбка. В ангаре мы молча разошлись к своим истребителям, кивая техникам. Быстро запрыгнув на крыло корабля, я разблокировал крышку кабины и залез внутрь.

Полные тесты заняли не очень много времени. Как и ожидалось, все было в полном порядке, что в принципе я и ожидал.

– Ну как? Все хорошо? – раздался голос снаружи истребителя. Я высунулся из кабины и улыбнулся:

– С твоими умениями, Джордж, другого я и не ожидал, – ответил я.

– Отлично. Тогда я пошел отдыхать, – довольный похвалой, техник развернулся и направился на выход из ангара, – истребитель выключишь уже сам.

– Джордж, а не подскажешь, где можно достать оружие или что-то подобное? – Мой вопрос догнал его в спину. Тот развернулся и удивленно посмотрел на меня:

– А зачем тебе? Ты ж пилот истребителя, а не десантник. Да и мы, скорее всего, будем прикрывать высадку десанта с других кораблей.

– Так я ж до этого был абордажником, и без оружия как-то не по себе. Тем более учитывая наш опыт сидения в спасательной капсуле. В общем, надо мне для морального успокоения, – развел я руками. Не скажу, что получил какой-то сигнал от интуиции, но все же хотелось бы иметь что-то под рукой на всякий случай. А еще бы запас кислорода, ремонтный набор… После удаления белесой паутины паранойя работала на полную.

– Хм, – почесал затылок тот, – попробуй обратиться к Руперту. Он все же кладовщик. По крайней мере, был на рейдере, и тут вроде за всем следил. Или же задай вопрос капитану. Ладно, я ушел, – махнул он рукой и снова развернулся.

Поиск нового пилота не затянулся, и уже скоро я объяснял Руперту, что мне от него надо. Тот тоже сразу не понял, зачем оружие, если мы будем вести бой из кабины истребителя. Потом начал ссылаться на то, что ему некогда и вообще он хотел идти отдыхать. А еще капитана надо поставить в известность, и где я собираюсь все разместить внутри такого маленького судна. Вдруг вообще мой истребитель будет уничтожен, а бедному кладовщику придется писать отчеты о потере военного имущества.

Препирались мы долго. Некоторые члены экипажа, которые проходили мимо, иногда даже зависали на несколько минут, тихо посмеиваясь над нашим спором. У меня вообще возникло чувство, что Руперту более интересно поторговаться, чем действительно была проблема в выдаче оружия.

В итоге, когда, по моему мнению, у кладовщика насытилось чувство удовлетворения от спора, тот выдал: