Осознанное нежелание

Занявшись роженицей, я чутко прислушивалась к происходящему за моей спиной. Кажется, бабуля, услышав детский крик, впихнула девочку-неонатолога в палату и закрыла дверь от греха подальше. Так что над ребенком сейчас ворковали два голоса. Я же провела последний осмотр, убедилась, что разрывов нет и убрала все лишнее.

– Там для вас палата приготовлена, – устало махнула рукой в сторону двери.

Девочки уже запеленали ребенка и вынесли из палаты. Хозяин осторожно подхватил жену на руки и вышел следом. Я стянула с себя окровавленную накидку, бросила в урну и отправилась туда же.

Николай уже положил жену в кровать. Алла впихнула ей в руки дочь и теперь с умилением смотрела, как две макушки ярко-белая и темно-русая склонились над ребенком. И Вера, и Николай сейчас молчали, но было видно, насколько они сейчас… одно целое. У меня даже слезы на глаза навернулись. Рядом шмыгнула носом Алла.

На меня еще накатила такая дикая усталость, что я привалилась плечом к стене и прикрыла глаза.

– Иди-ка ты домой, – посоветовала мне подруга.

– А отделение на кого оставлю? – Не согласилась.

– Зоя справится. Да сейчас еще и Марту принесет, – Алла выразительно посмотрела на часы.

Ох, время перевалило уже заполдень. Да, Марту я вчера выгнала из отделения с условием, что она придет не раньше обеда.

Зря мы про нее вспомнили. Едва я только решила встать прямо и не опираться на стену, как в палату забежала перепуганная Марта Мироновна, следом за которой вбежал Антон.

– Девочка моя, – срывающимся голосом выдавила она из себя.

– Две девочки, – поправил ее Хозяин.

– Две… Господи, – она расплакалась. С улыбкой. От счастья, видимо.

– Марта Мироновна, – я тронула ее за плечо. Она непонимающе посмотрела на меня, смаргивая слезы с ресниц. – Мамочку и ребенка я оставляю на вас. Покажете, как кормить, как пеленать, как ухаживать…

– Так Верочка все умеет. Она столько за Ефимом ухаживала…

– Все равно нужно показать и проконтролировать. А еще следить за состоянием их обеих, – произнесла я с нажимом.

Марта, кажется, поняла, кто здесь главный и выпрямилась.

– Конечно. Я все покажу и разъясню. У нас же еще здесь молодой отец. Нужно много нюансов пояснить, – сообразила она. – Я прослежу за всем, – она рвано выдохнула и, к моему удивлению, обняла меня. – Спасибо тебе.

Я только улыбнулась. Спорить не было никаких сил, поэтому, освободившись от объятий, я развернулась и пошагала прочь из палаты. В дверях увидела девочку-неонатолога.

– Тебя хоть как зовут-то? – Приподняла брови.

– Галя, – пискнула та.

– Так, Галя, – я потерла лоб, пытаясь проснуться. – Сейчас мы идем в мой кабинет и записываем все данные. Ребенок в каком состоянии?

– Девять с половиной по Апгару. Вот только…, – она замялась и нерешительно посмотрела на меня.

– Говори, – я все силы направила на то, чтобы шагать прямо по коридору и не шататься.

– Вес весы показали четырнадцать килограмм триста грамм, – вздохнула она. – Сломались, наверное.

Я только хмыкнула. То-то мне показалось, что ребенок совершенно ненормально весит.

– Все хорошо. Для ребенка от таких родителей это норма. Но мы завтра все равно всё перемеряем, – пообещала.

Сидеть и писать отчет я себя буквально заставляла. Хотя, усталость и нервное напряжение меня немного отпустили. Но, если честно, никогда я так не нервничала, как прошедшей ночью. И вряд ли буду когда-нибудь так переживать.

После отчета я еще обошла отделение, убедилась, что дети в норме. Послушала отчеты по выздоравливающим, обсудила новые способы реабилитации… В общем, рабочий день в итоге у меня закончился в положенное время. Но, если честно, домой идти мне не хотелось. Понимала, что надо (не спать же на работе), но там меня никто не ждал, кроме домового. С бабулей жить все же было намного веселее.

Закрыв кабинет на ключ, я кое-как заставила себя отправиться домой. Нужно было хотя бы поесть, а-то я и так сутки на ногах, да еще и без перерыва на обед.

Глава 8

Пока плелась до дома, триста раз пожалела, что не оставила машину у санатория. И это я себя считала выносливой? Одни роды в таком формате, и у меня ни сил, ни эмоций не осталось. И чего я так перенервничала? Наверное, гормоны все же шалят. Да и под полным ярости и раздражения взглядом Хозяина привычная обычно работа превратилась в не самый приятный способ выживания самой и спасения всех окружающих особо опасным методом. А еще мне никак не давал покоя тот факт, что под руку Николая могла попасть я, а не Макс. И это я могла переломать себе все кости, ударившись об стену…

Захотелось плакать, но я упорно шагала в сторону дома, не обращая внимания на редкие приветствия встреченных жителей Мая. Что-то со мной все же не так. Меня бы это напрягало, если бы у меня на это силы остались.

Войдя в дом, я доползла до дивана в гостиной и плюхнулась на него с намереньем провести здесь пару дней.

– Ох, и довела себя, – услышала сквозь нарастающий гул в ушах. – А-ну пей!

К губам приникло прохладное стекло. Пришлось пить, а то мой домовой вполне себе мог полить меня отваром, чтобы питательные вещества хоть немножко через кожу впитались. Знаю я эту нечисть.