Осознанные сновидения

Запоминание и корректная запись сюжета сна требует от изучающего сновидения существенных навыков. Как показывает опыт, они встречаются очень редко, и одна из трудностей, с которой сталкивается каждый, кто пытается серьезно писать о сновидениях, — это недостаток достоверных записей, на основе которых можно делать надежные выводы… Эти трудности вполне преодолимы, и с помощью легко изучаемых методов и определенной концентрации ума можно научиться делать точные записи сновидений, если это требуется. Изначальная сложность, с которой мы сталкиваемся, — это их исчезновение; вероятно, все мы испытывали острое разочарование, когда безуспешно пытались вспомнить сон, который только что видели, и понимали, что чем лихорадочнее мы пытаемся вспомнить, тем более неуловимым становится воспоминание. Как мы ни стараемся, мы можем вспомнить лишь расплывчатые фрагменты и отдельные сцены. Кажется, что тонкая пелена забвения встает между нами и нашей памятью, и буквально затмевает ее. Морской туман, накатывающий с моря на землю и скрывающий все очертания, — вот лучший образ пелены забвения, которую природа часто помещает между нашими сновидениями и нашим бодрствующим сознанием…

Первой мыслью после пробуждения должно быть вспоминание сна. Далее потребуется только определенный умственный навык, очень точно выраженный французским словом recueillement* (сосредоточение). Следует поддерживать спокойное внимание; мышление должно быть неспешным и созерцательным, как у человека, долго и непрерывно смотрящего в спокойную воду, чтобы увидеть отражение. Если смотреть таким образом на последний сон, то его сцены начнут одна за другой всплывать из глубины памяти.[81]

Итак, мы обсудили память об осознанных сновидениях в бодрствующей жизни, и теперь обсудим, до какой степени память о бодрствующей жизни доступна в осознанном сновидении.

ГЛАВА XII ПАМЯТЬ В ОСОЗНАННЫХ СНОВИДЕНИЯХ

Насколько обычный объем памяти человека доступен ему в осознанном сновидении? На этот вопрос трудно дать полный ответ, поскольку отдельные типы памяти можно протестировать, лишь изучив реакцию человека на конкретный стимул. Допустим, кто-то решил определить, насколько его знание французского языка в осознанном сновидении отличается от знания в состоянии бодрствования. Он может вспоминать названия отдельных предметов по-французски и пробовать складывать предложения. Но при этом рядом не будет никого, кто мог бы задавать по-французски независимые от сновидца вопросы или проверять, может ли он вспомнить названия предметов, отличных от тех, которые спонтанно возникли в его уме.

Поэтому обсуждать в данном случае можно лишь те области памяти, которые непосредственно связаны с распознаванием и управлением осознанным сном. Этот тип памяти можно развивать. Поначалу человеку может показаться сложным вспомнить в осознанном сновидении определенный предмет или понятие, но сделав это однажды, он сможет делать это в дальнейшем во всех остальных осознанных снах, или в большей их части.

Вот как высказывается по этому поводу испытуемый В:

Сначала мне было тяжело вспоминать в осознанных сновидениях о своем намерении сделать что-либо. Это продолжалось до тех пор, пока мне не приснилось несколько осознанных снов, в которых я вспомнил, что надо попробовать заняться телепатией (Телепатия — термин из парапсихологии, означающий чтение и передачу мыслей на расстояние без использования физических носителей информации. прим. перев.). А перед этим я хотел немного полетать. Но по-моему, как только я вспоминал что-то в осознанном сне, потом вспоминать это было уже легко. Я хорошо помнил все, что читал и думал о психологическом контроле над осознанными сновидениями. Казалось, что общие принципы вспоминать гораздо легче, чем конкретное намерение что-то сделать.

Конкретные факты вспоминались труднее и зачастую неточно (На самом деле я не сделал ни одной попытки внушить себе, что нужно вспомнить эти факты в осознанном сновидении). Несколько раз я делал ошибку — мне казалось, будто я сплю в знакомом месте, где я действительно обычно спал, но в ту конкретную ночь я спал в другом месте. Когда я переезжал из одного дома в другой, мои осознанные сны иногда «отставали» (хотя один раз я достиг осознанности как раз благодаря тому, что комната, где я стоял, находилась в доме, откуда я только что съехал).