Осознанный выбор

Но Илья у нас скептик известный, даром что социолог. Ему высокие фразы о будущем и благородных целях как мертвому припарки. Какие есть конкретные основания для таких беспочвенных утверждений? Что с того, говорит, что система наша поможет выбрать одного из царьков? Разве от этого лучше станет простым работягам, которые продолжат горбатиться на новых хозяев, которые ничем не лучше старых? Откуда у них самосознание появится, если они никаких перемен в своей жизни не заметят? Ну, даже если и заметят, так только что у одного клана станут больше животы, появятся десяток новых жен и машин, что им-то от этого? Национальная гордость появится или они за это себя уважать больше станут?

Стась от такого натиска должен был хотя бы сконфузиться, но он только усмехнулся, мол, не того напали. Завтра, говорит, даже если ответ премьера не получим, вы все узнаете и поймете. Покажет он нам, на чем его надежды основываются и почему СОЧ решила нашу систему использовать здесь. А чтобы мы все хорошо поняли, заявил он нам, давайте-ка спать пораньше ложитесь. Утро вечера умнее, закончил он и, уходя к себе, добавил, что завтра летать будем.

Самолет взмыл в густую синеву неба и направился на север, где кроме пустыни, если верить карте, ничего интересного не располагалось. Мы глазели вниз, разглядывая через иллюминаторы лоскуты полей и просторы саванны, где еще бродили редкие стада антилоп. Приземлились мы через пару часов и, подождав несколько минут, пока уляжется поднятая пыль, пересели в ожидавший нас джип с тонированными стеклами. На подлете Василий заметил какие-то строения, но Стась только хитро улыбался: мол, скоро все увидите, чего зря язык трепать.

Песок здесь был да глина, что тут могло понадобиться СОЧ было непонятно, но мы решили придержать вопросы, пока нам не объяснят. Машина выскочила на новенькое шоссе и резко прибавила скорости. Покрытие шоссе по цвету было чуть темнее окружающих песков и на бетон или асфальт не походило, скорее, походило на спеченный до стекловидного состояния песок, с шершавой поверхностью. Через десять минут мы подъехали к светлым воротам в высокой стене из того же материала, что и шоссе. Слева и справа от ворот метрах в ста, над стеной возвышались башни ветровых генераторов с конусами ветряков Сизова. Створки ворот раскрылись, и мы заехали во двор.

Мы оказались в поселке-комплексе, который год назад построили несколько десятков специалистов со всего мира и сотня местных жителей, выразивших желание жить и работать здесь. Все они прошли тщательный отбор на социальную совместимость по тест-программам СОЧ и профессиональную подготовку. Теперь население комплекса, вместе с семьями, составляло триста человек и, по расчетам руководителя комплекса, доктора социологии Арбиндо, должно было возрастать ежегодно на десяток человек за счет рождаемости.

Под предводительством высокого и жилистого доктора, оказавшегося выпускником Кембриджа, мы с интересом осмотрели удобные и просторные двухэтажные дома жителей. С удивлением побывали в цехах, где из сырья, лежащего под ногами делали стекло, кирпич, алюминиевый и стальной прокат. И уже с приоткрытыми ртами узнали о производстве удобрений и выделении чистых металлов из отходов, осмотрели холодильные установки, скрытые в толще стен и потрогали черные панели солнечных батарей, которые производили здесь же…

Но больше всего нам понравился оазис в центре комплекса, где уже росло несколько десятков пальм вокруг бассейна с фонтаном. Доктор уверял нас, что через два года внутри ограды комплекса уже будет полно зелени, и в это можно было поверить, глядя на зеленеющие ростки кустов и деревьев, которые уже принялись в щедро удобренном биогумусом песке.

Стась держался теперь позади нас, предоставив доктору руководить экскурсией. Все, кто встречался нам, были заняты своими делами и на нас только горделиво поглядывали, не отвлекаясь. Даже дети, совершающие прогулку вокруг фонтана под руководством воспитательницы, только показывали на нас пальцами и смеялись.

Получалось, что комплекс этот из песка, глины и солончаков добывал металлы и удобрения, воду и кислород; с помощью плазмотронов из песка возводились пятиметровой высоты стены и башни, дороги и фундаменты домов. Доктор мечтал превратить окружающую пустыню, отрезая от нее разделительными стенами небольшие куски, в луга и леса. И в это вполне верилось, даже скептик Илья восхищенно вертел головой и прищелкивал пальцами. То шоссе, по которому мы приехали, было сделано из песка и в ста километрах южнее выходило на бетонку, ведущую к столице. Всю энергию здесь получали от ветровых генераторов и солнечных батарей. Если нет ветра, то есть солнце, и наоборот, пошутил доктор Арбиндо, увлеченно давая пояснения.