Оспинка (СИ)

   Но даже потеряв сотни сородичей манчеры ничуть не ослабили напор. Перекати-поле подпрыгивали, точно наскочив на трамплин, перемахивали ограждения и врывались на территорию города. Ещё в полёте, на вершине траектории их форма менялась. Шары разворачивались в причудливые пончо, углы которых работали как лапы дракона. Всё что попадало в их объятия разрывалось или сдавливалось, смотря по ситуации, будь то плоть или металлическая конструкция. Конечно толстые стальные балки или кирпичная кладка были им всё же не по зубам, но и без этого ситуация быстро переросла в катастрофу.

   Люди отступили в служебные здания биологического центра, продолжая огрызаться из узких окон-бойниц. Видимо обзорная камера вышла из строя - проекция мигнула чернотой, после чего ракурс сменился. Теперь нашествие обозревалось с крыши главного корпуса центра и стала отчётливо видна вторая волна нападающих. Шары чуть крупнее обычных поднимались над пылевым облаком и, разворачиваясь в эдакие ковры-самолёты с разнообразными узорами, планировали на базу.

   На проекции появилась врезка, транслирующая изображение с одной из тыловых камер. Тяжёлый вертолёт попытался взлететь наперекор стихии. Пилот был опытным и смог удержать машину, несмотря на бешеный ветер. Однако несколько манчеров упали на него сверху. Один был разрублен лопастями, но второй попал на воздухозаборник. Его протащило через турбину изрубило на куски и выплюнуло горящими лоскутами из патрубка. Однако вместе с ошмётками врага, словно выбитые зубы турбина выплюнула и остатки лопастей. Двигатель взревел, вспыхнул на миг и заглох, как только сработала система пожаротушения.

   Мощности второго двигателя не хватило, чтобы сопротивляться потоку, и вертолёт, раскачивая из стороны в стороны, стало относить за пределы научной базы. Камера попыталась проследить за ним, но упёрлась в ограничитель.

   Врезка исчезла.

   Каждый из военных просматривал эту трансляцию не раз и не два, пытаясь выяснить о противнике что-то новое, что-то такое, что пропустили другие. Единственная полная запись, которую получили тогда через спутник и которая сохранилась в архиве. От остальных слагаемых катастрофы остались лишь фрагменты записей камер со спасательных вертолетов.

   Шитиков не мог понять, зачем эту трансляцию смотрела Оспинка, ведь её родители как раз и погибли в той резне. Должно быть чертовски больно изучать детали катастрофы, в которой потерял близких, с какой бы то ни было целью.

   Она почувствовала его присутствие и, очевидно узнав, сказала не оборачиваясь:

   - Я думаю пылевая буря использовалась манчерами не столько как средство маскировки, сколько обеспечивала им нужную скорость и энергию, для быстрого и эффективного преодоления защиты.

   - Верно, - Саня кивнул. - Хотя и маскировкой они обычно не пренебрегают.

   Девочка быстро схватила то, до чего отцы-командиры додумались через год. Между тем её размышления не ограничились констатацией уже известных всем фактов.

   - С тех пор, как они уничтожили все города колонии, а выжившие укрылись на буровой платформе, мы ещё ни разу не испытывали серьёзного штурма, верно? - спросила Оспинка.

   - Так и есть, - согласился он и как по учебнику перечислил давно известные аргументы. - Во-первых, им труднее двигаться в разреженном воздухе Плато. Во-вторых, у манчеров большая площадь тела и как результат интенсивный теплообмен, а воздух здесь значительно холоднее чем в низинах. Поэтому в набегах участвует лишь мелкие особи, у которых меньшие потери тепла и меньший расход кислорода. Главным образом молодняк. Отсюда их осторожность, неумение провести энергичный и фатальный для нас штурм. Потому-то мы и засели на мерзком плато, где под ногами нет ничего, кроме гранитной крошки.

   - Нет у них никакой осторожности или неумения, - неожиданно резко заявила девушка. - Дело в чём-то другом.

   - В чём? - удивился он.

   - Пока не знаю, - вновь тихо произнесла она и потянулась к кассете с накопителями.

   - Послушай, Оспинка...

   Она засмеялась. Он понял что оговорился, ибо в который раз вспомнил загорелое плечо и прозвище, которым её наградил.

   - Не смущайся, дядя Саша. Мне понравилось имя.

   Это детское "Дядя Саша" резануло его сильнее собственной оговорки. С некоторых пор Шитиков не относился к ней, как к ребёнку, хотя ещё помнил долговязого подростка в дырявых штанах.

   Она как будто почувствовала неловкость собеседника, потянулась и коснулась пальцами его небритой скулы.

   - Извини, я не хотела тебя расстроить.

   Тут Саня совсем было поплыл, но откуда-то изнутри проклюнулся старый вояка и заставил его взять себя в руки. Хотя бы для того, чтобы закончить то, зачем он вообще появился здесь.

   - Послушай, Часка, - сказал Шитиков. - Ты постоянно выходишь на Плато одна, без охраны и оружия. Мало того встаёшь на линию огня...

   - Я думаю мне ничего не грозит, - отмахнулась Оспинка. - Но если почувствую угрозу, то быстро вернусь, обещаю.

   - Думаешь? Обещаешь? Пойми, у тебя ещё мало опыта в таких делах. Эти твари нападают внезапно...