Оспорившие тьму

– Нет, бабуль, он не жокей-лошадник, а диск-жокей, самый главный на танцполе, то есть на музыкальном балу в ДК, чтоб тебе было понятней… Вот я и обратилась к Петру за помощью… Ты же приучила меня с младенческого возраста никогда не врать, говорить истинную правду…

– С ума сойти – пойти на день рождения Анжелы с женихом, увидеть там подлую измену жениха с лучшей подругой, напиться и пойти на бал… И упросить распорядителя бала помочь тебе наставить рога бывшему жениху, отныне безымянному… – Она с каждым следующим словом усиливала звучание своей пафосной речи… Это же…

Бабка сделала многозначительную паузу, подняла указательный перст в ввысь, к потолку, сторону люстры на просторной кухне… Пётр почему-то устыдился ей слов праведного гнева, покраснел, как рак, и готов был выслушать от бабки жуткую тираду обличения в сексуальной нечистоплотности, обвинения в покушении на нравственность и традиционные устои. «Звездец, сейчас бабка размажет меня и мои душевные устремления по стенке, превратит в лагерную пыль, а до этого порвёт мою плотскую сущность и клочки разнесёт их по закоулочкам, – подумал Пётр и, покачивая головой, встретился взглядом с Катей, тоже порозовевшей от стыдливого девичьего румянца. – Звездец, да и только, это же форменный звездец…»

Но бабка, метнув громы и молнии во внучку и подвернувшегося под горячую руку её любовника, закончила свою пафосную речь более чем парадоксально:

– Это же… Это же грандиозно… конгениально…

Пётр и Катя выдохнули накопившееся напряжение от ожидания обвинения и назиданий одновременно с одной и той же шальной мыслью: «Пронесло, слава богу». А бабка, опустив указующий на люстру перст, понизила голос и без лишнего, подобающего в подобных случаях пафоса продолжила?

– Если бы твой дед, Катенька, Иван Петрович, мне бы изменил он бы одними рогами не отделался… Наверно, ушла бы от жениха рогатого Ваньки после пощёчины ему в назидание за подлость… – но тут же, спохватившись, добавила с внутренней тяжёлой грустью. – Тогда бы твоей матери не было и тебя тоже, моя Катенька…

– Да, брось ты, бабуль, не хотела тебя расстраивать, – Катя нежно обняла бабку и поцеловала её в щеку, – зато Пётр со мной.

– Помог тебе жокей?

Вопрос звучал двусмысленно, и Пётр с Катей одновременно вздрогнули от неожиданности. И Пётр запустил в мозг Кати нетривиальную мысль, мол, не надо вдаваться в детали спасения – с насильниками у мужского туалета и так далее, до инцидента у фонаря на тёмной улице, но говорить надо правду, не юлить и изворачиваться.

– Помог, бабуля, – она дерзко улыбнулась, смело взяла Петра за руку и представила его бабке, – теперь, отныне и навсегда Пётр – мой жених.

Бабка удовлетворённо и понимающе кивнула головой и протянула руку Петру для рукопожатия и гордо произнесла:

– Анна Тимофеевна, прошу любить и жаловать, Пётр.

– Вот и, слава богу, познакомились, – Катя обратилась к Петру, – выбирай по своему усмотрению, обед или завтрак?.. Я специально вырубила телефон, чтобы меня никто не тревожил… Но на работу мне всё же надо забежать…

– Только чай, крепкий, настоящий, – ответил Пётр, – совместим завтрак с обедом. Я тоже вырубил смартфон. И мне тоже надо идти на работу…

– К Мэлсу? Может устроить разнос за опоздание?

– Какой разнос… У меня свободное посещение… Оплата моего труда по результатам работы на трёх личных компьютерах – дома, на фирме и в ДК.

– А дома никто не будет беспокоиться, Пётр.

– Я послал бабушке эсэмэску, чтобы она не беспокоилась…

Они уже пили чай с бутербродами и вареньем. Долго сосредоточенно молчали втроём. И вдруг бабка Аня задала Петру вопрос с недоумением и некоторой подначкой:

– Ваша бабушку вы обучили коммуникациям посредством эсэмэсок? Ведь это же не просто для пожилых людей… Я была уверена, что среди всех бабушек только одна я обучена компьютерной и коммуникационной грамоте… Меня Катенька всему научила, мол, иди в ногу со временем… Тяжело далось обучение вашей бабушке…

– Она у меня способная, – отшутился, Пётр, – всё на лету схватывает. Она у меня учительница истории… У нас в роду по линии бабушки все историки, отец, я…

– Но вы же, этот, как его, жокей…

Катя улыбнулась и ласково поправила бабку:

– Не только диск-жокей… Пётр работает и в краеведческом музее… Я вчера была на его экскурсии и лекции о князе Михаиле Черниговском…

– Грандиозно, внученька…

– А ещё Пётр после окончания истфака Гуманитарного университета пошёл служить в армию простым солдатом, а вернулся офицером, лейтенантом…

– Старшим лейтенантом, – с улыбкой поправил Катю Пётр, – но это к слову, не важно…

– Да вы ж могли сделать блестящую офицерскую карьеру, Пётр. Зачем же вы ушли из армии.

– Для больших дел по призванию, – серьёзно произнёс Пётр и, глядя прямо в глаза Кате, добавил. – Чтобы найти необходимого для моего грандиозного дела нужного и верного человека и развернуться в развитии своих способностей историка и экспериментатора с человеческим сознанием нетрадиционными методами…

– Вы хорошо учились в школе, Пётр? – не унималась бабка.

– Неплохо…

– А это как?

– На «хорошо» и «отлично», Анна Тимофеевна.