Ост-Индский вояж (СИ)

— Теперь можно и в гости отправляться, — молвил Данил и плотоядно осклабился.

— Смотри поосторожнее, кобель мартовский, — предупредил Аким, но видно было, что он завидует.

Поплотнее заткнув все щели в окнах, казаки устроились на печи, укрывшись кожухами и тряпками, что нашлись в избе. Было холодно, но намного лучше, чем в лесу у костра, который постоянно надо было поддерживать, вставая и дрожа от озноба.

Данил вернулся лишь утром, принёс ужасного полхлеба и солёных огурцов.

— Больше ничего не сумел выпросить у бабы. Приняла и даже не очень скромничала, и вам гостинца передала. Пользуйтесь моей добротой, казаки!

— Значит, уломал? — поинтересовался Аким.

— Сама была не против. Но… Сафронушка! Она заговаривала о тебе. Могу уступить по дружбе. Баба знатная и подкормить может. Негусто, но нам и такое за божественный дар покажется. Пойдёшь?

— Как-то совестно, — попытался отнекиваться казак, но все увидели, что у того глаза заблестели алчным светом.

— Ты что, сдурел, Сафронушка! — воскликнул Аким. — Баба сама тебя призывает, а ты так… Иди и не обижай молодуху. Небось скучает без мужика, а ты у нас видный и тихий. Иди, отведи душу!

Сафрон вроде бы с трудом, но согласился и отправился в гости. Вернулся смущённый, но довольный и тоже с гостинцами.

— Бедно живут людишки. Эта баба была при зажиточном мужике, да мужик загинул где-то. Я ей немного мелочи оставил. Вот лука дала и капусты.

Остальные казаки усмехались с завистью и жадным желанием хоть что-то перекусить.

— Тут больше оставаться нет смысла, — изрёк Данилка. — Пустимся дальше, а то силы иссякнут, и останемся в этой деревеньке ждать голодной смерти.

Молчаливо согласились с ним, и утром следующего дня, прикончив скудные запасы пищи, отправились дальше. Дней через десять с опаской приблизились к крепостце Воронеж, не надеясь встретить там своих.

Оказалось, что крепость сдалась без боя самозванцу, вернее его ватагам, и находилась в великом брожении.

— Есть надежда, что нас примут здесь, — с довольным видом молвил Данил. — Хоть с недельку побыть здесь и подкормиться, а там и до Дона рядом.

Атаман тут же, расспросив прибывших, распорядился откормить казаков и определить в курень в куренному Никишке, казаку матерому и хмурому.

— Вроде бы сзывают охочих людишек в отряд на подмогу в Тушино, — на другой день заявил Сафрон. — Что скажете, други?

— Когда отправка намечена? — спросил Данил без радости.

— Дней через пять. А что?

— Да вот думаю, что мы уже достаточно навоевались и больше рисковать шкурами мне что-то нет охоты. Хочу на Дон. Там хоть что-то можно делать, а гоняться за богатой добычей как-то не получается. Вся земелька пограблена и взять больше нечего. Бояре да дворяне все разбежались из своих вотчин, а у народа уже ничего нет. Я на Дон!

— Тогда где-то надо раздобыть харчей на дорогу, — подал голос Аким. — Уж больно смутно на душе без харчей.

— Тут есть всё, что нам надо. Поделиться с нами — их обязательное дело! — решительно отозвался Данил. — Дня два нам хватит для запаса харчей? Я готов пошарить в возах и телегах. Снег уже почти сошёл, а до Дона всего двенадцать вёрст. За день добредём, а там можно и лодкой разжиться. Всё легче, чем грязь месить. С них не убудет, а мы тоже своё заработали.

— Смотри, как бы тебе морду не набили, Данил, — строго предупредил Сафрон.

— Что делать? Посмотрю, как это лучше устроить. Такое дело по мне, и я не хочу упустить его.

Данил всё же приволок два дня спустя мешок с мукой, крупой и капустой с проросшим луком. В малом мешочке тяжелела соль.

— Теперь есть надежда, что до дома дойдём, казаки. Ещё узнал, что можно и ягнёнка спереть. Тут есть кошара. Никто почти не охраняет её. Когда пойдём?

— Лучше побыстрее смотаться отсюда, — молвил Сафрон, с опаской оглядывая тесный двор крепостцы. — И перебраться в посад, а то ворота могут нам не открыть, заподозрят чего.

— Верно, — молвил Аким. — Тут баб много осталось без мужиков, легко найти тоскующую душу и переспать ночь и день.

— С этим придётся повременить, Акимушка, — остановил того Сафрон. — Не до баб сейчас. Того и гляди забратают нас в отряд или ещё что… Я настаиваю на немедленном уходе. Сегодня же вечером уйдем в посад до закрытия ворот, и до рассвета мы должны уйти дальше, к Дону. С нашими силами и двенадцать вёрст — трудная дорога.

Герасим больше помалкивал, но тут вдруг рьяно поддержал Сафрона.

— Атаман верно говорит, казаки. Что тут дожидаться? На Дон поспешим!

— Во холоп наш! — воскликнул Данил живо. — Тоже своё слово имеет. Аким, а ты что скажешь?

— Даже затруднительно ответить, хотя больше на стороне Сафрона. Боязно и опасно здесь оставаться. Вон, отряд уже готов пуститься в путь. На семи возах.

Данил вздохнул и отчаянно махнул рукой.

— Идём! Ворота скоро захлопнут!

За три часа вышли к Дону. На другом берегу виднелся хуторок, но переправиться туда не оказалось возможным.

— Что, спускаться пёхом будем? — спросил Аким. — Лодку будет трудно достать. А кругом ещё только половодье началось. Как бы нам в него не угодить.