Остаюсь твоей (СИ)

Но на этом праздник не закончился, потому что на следующий день все собрались на большой той — свадьбу, которую делала сторона жениха. Ее называют «Беташар». Во время обряда знакомства невесты с родней мужа, ее лицо закрыли белой фатой. Певец-импровизатор играл на национальном музыкальном инструменте — домбре, и в стихах представлял родственников, которым Енлик должна была поклониться. Гости подходили ближе и оставляли на подносе рядом с акыном «коримдик» — деньги за погляд. В конце церемонии он же поднял фату грифом своей домбры, показывая всем, как выглядит прекрасная невеста.

Когда Яся училась в школе, она хотела, чтобы ее забрали из отчего дома правильно, согласно традициям. Но судьба преподнесла ей неприятный сюрприз. А затем еще один, и еще. Жизнь проверяла хрупкую девушку на прочность, гадая, сколько испытаний она сможет вынести. И ведь вынесла. Ей было всего 32, а она чувствовала себя старше. Словно полвека уже прожила. На самом же деле именно сейчас перед ней расстилалась та самая белая дорожка «ак жол». И она прошлась по ней с гордо поднятой головой, не оборачиваясь назад.

***

Комнату освещал мягкий свет ночника. На большой кровати лежали трое: Ясмина, Артём, а между ними Андрюша. Яся только покормила сына и тихо пела ему колыбельную, проводя подушечкой указательного пальца по его крошечному носику. Малыш уже закрыл глазки и сладко улыбнулся. Есть такое поверье, что если новорожденный во сне улыбается или смеется, значит, с ним говорят его предки-ангелы.

Артём лежал на боку, подперев голову рукой. Он любовался женой, понимая, что его чувства к ней с каждым днем становятся все больше и больше. Его Яся — это девочка, которая краснела и наспех собирала разбросанные книжки. Это влюбленная девушка, подарившая ему свой первый поцелуй. Это сильная, но все-таки слабая женщина, за которую он мог бы убить и умереть сам. Это все она.

— Почему ты так смотришь? — шепотом спросила она, подняв на него глаза.

— Нравишься, — загадочно улыбнулся Тёма.

— Мы знакомы почти шестнадцать лет, — уголки ее губ поползи вверх.

— И что? — он поднял руку и прижал свою ладонь к ее щеке. Она потерлась о нее, как ласковый котенок. — Даже через сто лет я буду любить тебя так же, как в первый день. И даже больше.

Она тихо засмеялась.

— Не веришь?

— Верю. И всегда буду верить, — призналась Яся.

Конец