Остаюсь твоей

В кармане джинсов зазвонил мобильный. Это был Кайрат - его армейский друг, который перебрался в Алматы к родственникам.

-Тёмыч, мы с братом можем тебя подобрать. У нас же все в силе?

-В силе, да.

- Ну всё, сейчас подъедем.

***

Артём молча сидел на заднем сидении "Камри" и молча смотрел в окно. Вечерело. На город опустились сумерки, мимо пролетали желтые фонари, дома, люди, лица. Кайрат с братом Диасом о чем-то говорили. Он не вслушивался. По радио заиграла старая песня группы "Уматурман"*. Когда он был мелким, не понимал ее смысла. А теперь каждое слово резало по-живому:

Проститься

Нету сил закрываю

Я глаза закрываю

Сквозь туман уплывая

По аллеям столицы.

Диас переключил радиостанцию, но Тёма попросил вернуть. Водитель снова поставил предыдущую волну и внимательно посмотрел на него в зеркало заднего вида.

-Контуженый что ли? - спросил он брата.

- Хуже, - вздохнул Кайрат. - Его девушку украли.

Диас выругался и надавил на газ. А Тёма, закрыв глаза, слушал песню и навсегда прощался с прошлым.

Время смотрит спокойно,

С презрением.

Вы меня уже верно не вспомните.

Запоздавшее ходит прозрение

По моей гладковыбритой комнате.

Недосказано и недослушанно.

Сердце бьется другими вершинами.

Значит все безнадежно разрушено.

Ну зачем же, зачем поспешили мы

Проститься.

В тот вечер он безбожно напился. До чёртиков перед глазами. Хотел забыться. Получилось, но кратковременно. Ночевать остался у Диаса и Кайрата. Утром раскалывалась голова, мучило похмелье. И где-то из глубины сознания снова и снова выплывали слова, которые преследовали:

Проститься

За потерей потеря

И года полетели

За дождями метели

Перелетные птицы

Майор был прав. Время лечит. И боль рано или поздно притупляется.

*песня "Проститься" группы Uma2rman

Глава 20

Спустя 3 года

Ясмина

Ясмина раскатывала тесто на бешбармак. На ней был фартук и платок, чтобы волосы не мешали готовке. Напротив нее за столом сидела девочка. Волосы у нее были русые, глаза карие, а кожа - белая и нежная. Это была дочь Яси – Малика. У казахов таких детей называли «сары бала» и «сары кыз», то есть «светлый мальчик», «светлая девочка». В три года малышка уже во всю болтала, рассказывала стихи и пела песенки. При этом малышка росла билингвом: говорила и на родном, и на русском языке. Вот только часто болела, постоянно подхватывала вирусы и даже лежала в инфекционной больнице с пневмонией. И вот сейчас она только оправилась после очередного вируса, и Яся, наконец, могла вздохнуть спокойно. Непоседа играла с кусочком теста и подбрасывала муку, радостно вопя: «Снег!»

- Давай еще раз. Муха-муха…

- Цокотуха! - отчеканила Малика

- Позолоченное…

- Блюхо!

- Муха по полю…

- Посла.

- Муха денежку…

- Насёл.

Ясмина рассмеялась. Ее всегда умиляло, что дочь прибавляет к этому слову мужское окончание.

- Молодец! Умница! – Яся похлопала в ладоши и Малика радостно повторила за ней.

- Что, мешает тебе? – на кухню зашел свекор. – Пойдем, дочка, посмотрим с тобой мультики, не будем мешать маме.

Он протянул руки и девочка перебралась к деду.

- Иди с аташкой (каз. Дедуля – прим.автора) – Ясмина закрыла дверь кухни, подошла к плите и поставила на нее кастрюлю. По телевизору на стене шли новости. Яся взяла пульт и прибавила звук.

Журналистка рассказывала о скандале, связанном с сыном женщины-депутата. Мужчина избил жену в лифте. Никто бы не узнал, если бы не камеры видеозаписи. Поднялась шумиха, домашнего тирана задержали. Выяснилось, что он постоянно поднимает руку на жену, а его мать знала, но закрывала на это глаза. На экране появилась красивая женщина-адвокат, которая комментировала инцидент. У нее был такой спокойный и обволакивающий голос, что Яся заслушалась. Но говорила она о важном - о бытовом насилии.

- Уят (позор) – это когда традиционное общество боится осуждения других и в угоду этому, к сожалению, женские судьбы ставят на кон. То есть люди, боясь осуждения соседей, родственников, просто общества, скрывают то, что их дочь забеременела, то что их дочь является жертвой абьюзера. И, к сожалению, все эти традиционные ценности выносятся на какой-то алтарь, чтоб невинность какую-то показать, что это обычаи, традиции, что женщина должна быть святой. *

Ясмина больше никого не слушала. Перед глазами один за другим вспыхивали кадры из прошлого – воспоминания, которые ранили и мучили. Она давно бы уже что-нибудь с собой сделала, если бы не рождение дочери, ради которой Яся решила жить.