Остались одни. Единственный вид людей на земле

Таким образом, получается, что формирование нашего вида, и морфологическое, и поведенческое, связано с развитием технологий в течение среднего каменного века, а не с более поздними изменениями в конце этой эпохи. И если передвинуть все важные изменения ближе ко времени африканского исхода, то, как замечают Макбрирти и Брукс, получается, что именно они определили успех миграции и последующее процветание переселенцев, а оставшиеся в Африке оказались на задворках культурной жизни. Относительно самой идеи “человеческой революции” Макбрирти выразилась в том смысле, что

…поиски какого-то особого “момента озарения” говорят о стремлениях, нуждах и чаяниях самих археологов, и в результате события прошлого не проясняются, а, наоборот, затушевываются. Европа обязательно оказывается в центре событий, она либо арена, на которой разворачивался главный сюжет становления человечества, либо то место, где установлено мерило всех мировых человеческих достижений.

Для разрешения этих споров необходимо отыскать в археологической летописи самое раннее свидетельство символического поведения. А затем посмотреть, присуще ли такое поведение другим видам людей. И прежде всего придется спросить, как в принципе распознать символический акт, ведь мы не можем напрямую засвидетельствовать, что и как думали древние люди. Я постоянно получаю письма, картинки и электронную почту, где моему вниманию предлагаются разнообразные находки: отправители уверены, что на найденных ими камнях руками древних людей высечены человеческие лица и животные. Тем не менее все они – естественного происхождения, и сотворила их геология, а не какая-то доисторическая личность. Эволюция наградила наш мозг и глаза способностью распознавать закономерности, так что камешек с двумя круглыми трещинками и одной прямой черточкой покажется нам лицом, хотя эти трещины и ямки природного происхождения, а сам камушек выкатился из слоя возрастом в миллионы лет. Некоторые склонны считать каменные рубила, которым миллион лет, объектами с символическим смыслом: им придавали симметричную форму, которая сама по себе не несет никакой функции, так как для разделки туши симметричность инструмента необязательна. То есть рубило было не только функциональным, но еще имело какую-то социальную значимость. Один известный палеонтолог, по слухам, говорил археологу Десмонду Кларку: мол, рубила настолько сложная вещь, что их изготовители Homo erectus уже должны были обладать речью. Если это так, возразил Кларк, те люди должны были в течение всего нижнего палеолита талдычить одно и то же – рубила-то не менялись целый миллион лет на всех трех континентах!

Когда мы подходим во времени к отметке 300 тысяч лет назад, то видим, что орудийные технологии стали усложняться. Новые орудия – а мы их связываем с переходом к среднему палеолиту – изготавливали неандертальцы и африканские представители Homo sapiens. По всей Африке и Западной Евразии распространилась пошаговая техника обработки орудий, появились первые составные орудия. Но нам известны и более ранние артефакты – наконечники стрел из Шёнингена, – которые указывают на способность планировать процесс производства, причем заранее и в несколько этапов, и занимало это не один день. Ранние люди со стоянки Твин-Риверс (Замбия) со всей очевидностью уже умели скалывать и обтесывать каменные болванки и остроконечники, предназначенные для крепления на деревянной рукоятке. Они также оставили куски природных пигментов разных цветов, некоторые местного происхождения, а другие импортированы издалека. Гематит (красный оксид железа) имел сугубо практическое назначение, скажем, для обработки шкур, или для скрепления частей инструментов, или даже как средство защиты от насекомых, но служил и каким-то символическим целям. А может быть, хотя у нас нет доказательств, такими пигментами раскрашивали тело еще и раньше, на заре человечества, во времена, которые не оставили нам ископаемых свидетельств о современном человеке. На той стадии раскраска могла быть как проявлением символического мышления, так и простым усилением визуального эффекта от демонстрации тела, на чем я подробнее остановлюсь в главе 8.