Остан(т)ки осени

Это был в точности ее почерк, ее типичные грамматические ошибки. А писала Ира о том, чтоб ее не искали, что ей хорошо – она решила посмотреть мир. Когда вернется не знает, но писать теперь будет регулярно – раз в месяц точно! Все свои платья, кофточки, брючки, маечки, носочки, туфельки и прочее – передать любимой подружке Дашке Морозовой. Родители пребывали в шоке и не представляли как быть. В полиции внимательно ознакомились с письмом, проверили его на достоверность – экспертиза подтвердила, что письмо действительно написано Ириной Соколовой. На мгновение мама и папа вздохнули с облегчением – их девочка жива, что может быть важнее?

Конечно, расставаться с вещами дочери мало хотелось, да и сама Даша Морозова так мило потупилась и робко пыталась отказываться, что маме Иры Соколовой стало не удобно и она-таки всучила девятикласснице несколько дочкиных платьиц.

Не один вечер Даша потратила на перешивку обновки, ведь она была несколько худее Соколовой, зато та была выше со средней ширины костью.

Мама Даши безучастно следила за стараньями дочери. Вмешиваться ей не хотелось – она не видела нужды. В конце концов, Даша отлично шьет с пятого класса. Шитье для девочки было как отдушина, она будто попадала в другой мир, где все было иным. Иногда в голову ее мамы шли разные мысли о дочери, но…

И что в тебе находили мальчишки? Сушеной воблой не была, но неужели они только на грудь и смотрели? В тебе ведь не было ничего настоящего. Ты была фальшивкой. Ты только и знала как использовать людей. И меня вечно использовала. Чувствую себя как мусорное ведро, которым ты регулярно пользовалась.

Даша стояла на лестничной площадке в ожидании лифта. В одной руке она сжимала чехол с платьем для «Мисс Осень», в другой – сумку, ведь перед конкурсом предстоял обычный учебный день. Одинокая лампа раскачивалась над ее головой. Девочка покосилась на источник света и нахмурилась. С чего бы лампе раскачиваться? Землетрясения нет и прочих катаклизмов вроде тоже не наблюдается. Наконец двери лифтовой кабины раскрылись и девятиклассница поспешила внутрь.

Время было раннее, но солнце уже поднималось над городом, а густой туман наоборот опускался. С каждой минутой видимость на дорогах становилась все хуже и хуже. Машины сбавляли скорость, но даже мощные фары не могли прорвать пелену.

Даша прибавила шагу. Несмотря на то, что дворы не пустовали – то тут, то там из подъездов выходили люди, выбегали дети и спешили по своим делам, девочку не отпускало чувство, будто за ней следили – шли шаг в шаг, но сколько раз она не оборачивалась, ни осматривалась по сторонам – тщетно, обнаружить источник шагов не удавалось. А ощущение наличия кого-то еще не давало ей покоя.

В школу Морозова прибежала с потом, стекающим по вискам и лбу. Она тяжело дышала, пытаясь прийти в себя. Девочка четко ощутила как кто-то коснулся ее руки, когда она схватилась за ручку огромной двери на входе. Но в школу-то входила она одна!

Что происходит? Твоя душа должна покоиться в аду с чертями, а не развлекаться со мною… Нет, это не можешь быть ты.

Вплоть до самого конкурса платье хранилось в кабинете школьного организатора – Натальи Петровны. Женщина милая и добрая – она всегда нравилась Даше, хотя та и не входила в орг.группу, как девчонки из параллельного класса – Полина и Маша, подружки не разлей вода. Даша криво усмехнулся, вспомнив, что когда-то ее с Ирой тоже так называли.

- Вот это платье… - Восхищенно выдохнула Маша Сверстникова, наблюдая как Морозова вытаскивала платье из чехла, - неужели ты вправду сама его сшила? – Не поверила девочка.

- Правда, - робко улыбнулась Даша и расстегнула молнию на брюках.

Сейчас все участницы переодевались в свои платья. От класса Маши участвовала Полина. У нее было воздушное золотистое платье, которое могло посоревноваться с красотой Дашиного одеяния.

- Но приз за оригинальность хоть как в твоем кармане, - улыбнулась Полина Даше.

В принципе, эти две девчонки ей нравились. Но она опасливо следила за их более старшей подругой из одиннадцатого класса – Таней Лариной. Даше казалось она видела в Тане родственную душу – обделенную девчонку, оставшуюся с миром один на один. К тому же Морозова, будучи фактически школьной невидимкой, могла спокойно видеть какое выражение приобретало лицо Тани, когда та думала, что на нее никто не смотрит. А еще у них была тайна – одна на двоих. Когда три года назад умер Дашин папа и только ей одной было известно, как это произошло на самом деле, так получилось, что рядом оказалась Ларина и рассказала то, что никому больше не расскажет никогда – как она лишилась своих родителей.