Останется память (СИ)

   Он шел впереди, не оглядываясь. Две косички в такт шагам били его по спине, затянутой в блестящую светло-голубую рубашку. Точно такого же цвета и фактуры, как и штаны. И всё это отражалось в бесчисленных зеркалах выпукло-вогнутых фасадов. Отражался там и я - в темном джинсовом костюме и белых кроссовках. Каждый раз, замечая свое отражение, я вздрагивал. Слишком уж контрастно выглядел.

   - Чего это никого нет? - я решил нарушить молчание.

   - Так рабочий день закончился, все и свалили. Еще час назад. А те, кто не свалил - внутри сидят, работают. Или не работают, а отдыхают в релакс-центрах. Мало ли возможностей? Фирмы о своих сотрудниках заботятся. Они же им доходы приносят.

   - Кто - кому?

   - Работники - своей фирме, - доходчиво объяснил Гоша. - А вот о тебе, видно, все забыли.

   - В творческом отпуске я.

   - Ну, тогда конечно. В отпуске чего только не делают. И дрэд принимают, и в незнакомых местах очухиваются... Да-да. Что, я не видел, как ты глаза таращил, когда появился?

   - Я к другу в институт ездил. По делу.

   - И как же тебя охрана на входе пропустила?

   - Друг и провел...

   Гоша поцокал языком.

   - Да не вкручивай. Не старайся. Мне ж всё равно, что ты там наплетешь. Или тренируешься? Если так - не верю. А если я не верю, то полицейский тем более не поверит. Так что, над другим вариантом поработай. Вот с дрэдом - неплохо. Жаль, что за него тебе пару лет с конфискацией дадут. Если докажут. Но доказать - запросто. Анализы подделают, и всё! И ты, считай, потребитель сильнодействующего запрещенного препарата. Или у тебя знакомые есть? В полиции?

   - Нет у меня знакомых, - тускло ответил я.

   - А раз нет - думай.

   За разговором мы подошли к решетчатой конструкции, зашитой, как и всё вокруг, неизменным стеклом. Я задрал голову. Прямо над нами в лучах солнца сверкала полоска. Надо думать, это и был монорельс, который доставит меня в нужное место. Некрупная надпись на стене гласила: "М-линия. Южная ветка. Окружная ветка". Станция.

   - И чего дальше? - спросил я. - Куда теперь?

   Гоша вздохнул, осуждающе помотал головой и махнул рукой, чтоб я следовал за ним. Чуть обойдя станцию, мы вышли, куда я и собирался. Однако Гоша, насвистывая, прошел мимо надписи "вход", где за стеклянной дверью виднелась кабина лифта.

   - Почему не туда? - я ткнул пальцем в направлении "входа".

   - Потому. Я ехать никуда не собираюсь, - и Гоша направился к малозаметному аварийному выходу.

   Подниматься по лестнице пришлось довольно высоко. Периодически лестница мелко дрожала: видимо, наверху проходили поезда. Сквозь стеклянную стену виднелись соседние высотки, металлические конструкции опоры монорельса и редкие клочки зелени - газоны, подстриженные кустики, небольшие деревца. На Шушары, как мне обещал Шумов, это мало походило. Если аналогично изменился весь город, то велика вероятность просто в нем потеряться.

   На лифте наверняка получилось бы удобнее, легче и быстрее. А тут приходилось постоянно отдыхать - на каждом шестом пролете лестницы. Но разговор мы не прекращали. Отчего-то Гоша заинтересовался моими планами.

   - Куда поедешь?

   - Домой.

   - О! Вспомнил! Дрэд отпускает! - обрадовался Гоша. - И где же ты живешь?

   - В Озерках.

   - Как ехать собираешься? Через город или по окружной?

   - А что быстрее?

   - Да на кого нарвешься, - задумчиво протянул Гоша, в очередной раз разглядывая меня.

   - Это как?

   - Узнаешь, - Гоша неопределенно повел рукой. - Ты, главное, в разговоры не вступай. Чуть зацепишься языком - всё. Не то скажешь или не тем голосом - найдут к чему придраться.

   - Что, много преступных группировок?

   Гоша испуганно повертел головой. Мы были одни, и он успокоился.

   - Я и говорю - молчи. Меньше риска.

   - Захотят прицепиться - найдут повод.

   - О, да! Одна твоя одежда чего стоит. Такую только в Сити носят. А люди из Сити, сам понимаешь, на монорельсах не ездят. А если уж едут, то по вполне определенной надобности - с деньгами расстаться. В пользу малоимущих. И малоимущими, как ни странно, обычно оказываются вполне определенные лица. С цепями. С битами. С ножами и автоматическими пистолетами. И неважно, как эти парни выглядят. Если ты на их территории, ты - законная добыча. Если ушел - им не повезло: лишились приработка. Зато возможность поживиться получили другие. Одетые немного иначе или с другими стрижками. Чисто формальное различие. Суть одна.

   - Ты меня пугаешь? Или что-нибудь от меня хочешь? Почему ты разоткровенничался? Тебя самого не трогают?

   Гоша пожал плечами.

   - Ты не следишь за временем. Скоро шесть, конец свободного прохода. И ничего я от тебя не хочу. Просто в этом месте встретить обычного человека крайне сложно. Поговорить вдруг захотелось, понимаешь? А не трогают меня по совершенно банальной причине, - Гоша оттянул рубашку на груди и отпустил. - Вот по этой. Но ты, конечно, этого не помнишь. Общественные работы. Срок у меня пустяковый - всего три года. И если кто-нибудь совершит против меня противоправные действия, то будет иметь дело с государственным судопроизводством. Которое легко найдет виновника и вполне может впаять ему пожизненное за порчу государственного имущества. Вещь я, понятно?