Останется только одна…

Освобожденный пленник выглядел очень измученным и оголодавшим, его одежда и тело несли на себе многочисленные следы от пыток и побоев. Но радость, которую он испытывал, увидев нас, была неподдельной. Все бросились друг друга обнимать. Запертые же отреагировали на наше ликование отчаянной паникой, перемежающейся с бешеной пальбой, руганью и ударами в дверь.

— О, Великий Перун! Благодаря твоей мудрости, мы победили наших врагов, что прикажешь с ними сделать? Может быть, взорвем их вместе с лабораторией? — обратился Волхв, склонив седую голову.

За дверью употребили все возможные проклятья в наш адрес, и с удвоенной энергией стали безрезультатно пилить замок.

— Этого дэлать нэльзя не в коэм случаэ, мой друг! Мы эще нэ до конца открыли всэ тайны инопланэтного объэкта! Тута я нэ смог добраться до пункта эго управлэния. Он открываэтся только на прикосновэние хозяэв, которых я попытался воспроизвэсти в ходэ эксперимэнта, — ученый выразительно показал на дверь в конце коридора.

— Согласен, чтобы не взрывать, давайте их лучше выпустим, и допросим! Преступайте к переговорам о сдаче в плен, — по деловому бросила Карина, делая вид, что не обращает внимание на благодарные, граничащие с обожанием взгляды Омара.

— Лягуев, готовы ли вы и ваши люди сдаться, если мы гарантируем вам жизнь? — казак Григорий стал перекрикивать вой пилы.

— Лучшэ смэрть от удушыя в замкнутом пространствэ, чэм от удушыя в нэзамкнутом ванучэм хлэву! Братья Лягуевы ныкогда нэ пойдут на прэдатэльство своэй Родыны! — послышался пафосный ответ, на безапелляционность которого тут же последовали возмущения остальных запертых, предлагавших оратору поторговаться.

— Если вы честно ответите на наши вопросы, то мы вас отпустим по домам! — програссировала супруга мои мысли.

— Это достойноэ прэдложэные диля мусчыны, ми согласныэ! Выпускаитэ! — многоголосый хор опередил решение Мышата Ушатовича.

— Тогда выходить без оружия, с поднятыми руками! Но сначала, по очереди, каждый пусть вставит пальцы в прорези на двери.

— Это эсчо зачэм? Хотыте нашы палцы отрэзать длиа коллэкцыи?

— Нет, это для открытия замка, делайте, что говорим, если не хотите там умереть.

Шуршание закончилось с распахнувшейся дверью, наружу испугано вышел зажмурившийся от яркого света фонарей боевик, видимо, тот, кто последний ее и закрывал. Его сразу спеленали и оттащили в сторону. Тоже действие произошло еще несколько раз с другими членами следственной группы. Мне это порядком надоело, захотелось усилить свой триумф, увидев испуганное лицо самого предводителя, и я выкрикнул:

— А теперь, горбатый! … Чего вы на меня так удивленно смотрите?

— Слюшай! Просы чэго хочэш! Можэм дажэ улыки вырнуть, но у нас в группэ нэбыло ны гарбатых, ны храмых, ны касых!

— А блин, точно! Сорьки, перепутал. А теперь Лягуев! Я сказал Лягуев!

— Так мы всэ тут Лягуевы, вот я Камаз, вот это мой двоюродный брат Рулон, вот там дядя Гаджэт, а там племянник Бидончык… — начал рассказывать плененный оперативник.

— Я понял! А теперь Мышат Ушатович Лягуев!

— Ызвэны казёль, но из-за твой плёхой казлыный акцэнт, мы нэпонялы, кого ты эмэл в виду: Мышата Ушатовыча или Рушата Мусатовыча? Кого тэбэ надобно?

— Я эмэл вашего самого главного…в виду! — вскипели одновременно я и жена.

— Османа Османовыча Сутарбыэва? Вах, какой смэлый казёль! Он тэбя за это сам лычно накажэт! Ты поняль как, да?

— Сейчас ты за козла у меня получишь! — вышла из себя Кора и направила свою рогатину на связанную цель.

— Вныманые! Гражданэ бандыты! Вы окружэны! Сопротывлэние бэсполэздно! Выходытэ с поднятымы рукамы и опущэнымы рогамы! — снаружи раздался голос, усиленный мегафоном, заставивший всех замереть и прислушиваться.

Там явно кто-то цитировал фразы из фильма, рассказанного мной ранее ограниченному кругу товарищей.

— Это кто там наверху гавкает? — решил проверить я свои подозрения.

— С тобой казёль нэ гавкаэт, а разгаварывает сам главный мажор высокародных стражэй оракула Кирогаз Вдуевич Помоев! Ми захватыли вашэго нэпутевого мэханыка, эслы ви нэ сдадытэсь, то эго расстрэлаем!

— О, горэ нам! Опиать эты братья Помоевы нас опэрдылили, и сэйчас прызасовывают всу славу и улыки сэбэ! — запричитал расстроенный пленный Камаз.

— А если мы всех ваших Лягуевых тут прямо и порешим? — выкрикнул Григорий.

— Значыт так тому и бивать! Ми полубому ых всэх на вас спышым! Вам одын минута на подумать! Врэмя побыжало!

Я, услыхав за спиной тихий шорох, вышел из задумчивости и обернулся. Остальные тоже стали разворачиваться, запоздало реагируя на шум, но было уже поздно. Изворотливый Мышат молнией выскочил из-за двери, и обхватил горло Карины рукой с зажатым в ней ножом.

— Ах ты, подлая душонка! Надо было тебя еще в Самаре в дерьме утопить! — в сердцах вспыхнул Григорий, наводя свой автомат в голову командира Лягуева.

— Нет, его надобно было еще загодя в Жуковке завалить! Жаль, Лукерья, ты не дала мне энтого сделать! — Митрич сурово сдвинул брови, и стал демонстративно засучивать рукава.