Останкино. Зона проклятых

«Она живая, из плоти и крови, — думал он, вглядываясь в ведунью. — Да не ведьма это, нет! Обычная бабка, которая ведьмой себя считает. Она конечно же сильный экстрасенс, но всего лишь человек. Обычный человек!» Мысль эта немного успокаивала Васютина.

— А коли Спаситель тебе не поможет, так я и подавно не смогу, — сурово проговорила женщина. — Да и почто я тебе помогать стану, раз ты для шабаша изготовился?

Кирилл вдруг ясно увидел, как через несколько мгновений старуха уйдет в темноту, оставив их наедине с пентаграммой. А его лично — наедине с горем, которое он не сможет пережить. От этой мысли Васютина затряс озноб. Он размашисто перекрестился, глядя в упор на старуху.

— Клянусь! — почти прокричал он, рискуя привлечь внимание случайного патруля. — Клянусь жизнью своего сына! Я православный! В Господа нашего Иисуса Христа верую! И в Живоначальную Троицу! Заклинаю тебя, не отвернись от меня!

— Не отвернуться? А ты не отвернулся разве от веры православной?

— Прости меня, матушка Пелагея! — сорвавшись на хриплый шепот, кричал Кирилл, вкладывая мегатонны надвигающегося отчаяния в каждое слово. — Любое послушание наложи на меня, со всем согласен… Только помоги мне найти их!

— Морду рогатую на земле сей многострадальной начертал, — сокрушалась в ответ старуха, будто не слыша его мольбы. — Вот он тебе пусть дорогу и укажет!

Не вставая с колен, Кирилл сделал пару несмелых шагов вперед, протянув к Пелагее руки.

— Христом Богом молю — спаси меня! Не смогу я без них жить! Не смогу! — стонал он, крестясь.

Кликуша резко встряхнула головой, спрятав лицо в глубине просторного капюшона, и замерла. «Кто бы она ни была, ее нельзя отпустить, — мелькнуло у Васютина в мозгу. — Не отпущу! — твердо решил он спустя секунду. — Чего бы мне это ни стоило!»

— Так уж и не отпустишь? — вдруг спросила его Пелагея, сделав шаг вперед. Теперь между ними было не более двух метров. Берроуз, о существовании которого Кирилл напрочь забыл, сместился чуть назад и в сторону, снимая их. — А как держать станешь? — усмехнулась Пелагея.

— Умолять буду на коленях! — спустя пару секунд ответил ошарашенный Васютин.

Спасительная мысль о том, что старуха всего лишь ясновидящая, считающая себя останкинской ведуньей, окончательно рассеялась. Бабка читала его мысли так ясно и легко, как не смог бы ни один экстрасенс.

— Покажи мне место, куда они ушли! Я за ними пойду! Я жизнь свою отдам! Душу бессмертную отдам, лишь бы увидеть их снова!

— Жизнь и душу? — спросила старуха из глубины капюшона. — А он отдаст ли жизнь свою, коли покажу тебе дорогу? — страшно прошептала она, вытянув скрюченный палец в сторону канадца.

— Да, буду отдавать жизнь свою, — тут же ответил Коля дрожащим голосом.

— Правду ли ты говоришь, Николай? — спросила она, чуть развернувшись в сторону Коли. Берроуз кивнул, обливаясь обильным нервным потом.

— Ну… раб Божий Кирилл… молись за его долгие лета, — снисходительно прошипела Пелагея. — Я вперед подамся, а ты поспевай за мной, коли сможешь.

Васютин хотел было что-то сказать, но не смог. Последние слова старухи еще звучали над пентаграммой в темноте ночного полеска, но она уже бесследно растворилась в воздухе. Рывком вскочив на ноги, Кирилл быстро оглянулся, всматриваясь в темноту. Берроуз тоже в растерянности крутил камерой, пытаясь увидеть исчезнувшую ведунью. Поляна была совершенна пуста, если не считать их двоих.

— Что за… — начал было Коля, но Васютин перебил его.

— Вон она! — сипло вскрикнул он, вскинув руку и показывая в сторону массивного дуба, стоявшего на краю поляны слева от них. Присмотревшись, Берроуз увидел удаляющийся силуэт Пелагеи. Она двигалась по полеску совершенно бесшумно, будто вовсе и не ступала по грешной останкинской земле. На какую-то долю секунды оба окаменели. Да и все вокруг тоже застыло, намертво схваченное невероятностью случившегося, словно трескучим морозом. И только старуха продолжала плавно и абсолютно бесшумно удаляться в глубь полеска.

Первым пришел в себя Васютин. Сбросив оцепенение, он молниеносно подхватил рюкзак и бросился бежать за кликушей, задыхаясь от незнакомого бескрайнего чувства, в котором надежда и восторг уживались с животным страхом перед будущим. Очнувшийся от ступора канадец кинулся за ним, стараясь поймать в объектив камеры еле уловимые очертания удаляющейся старухи. В небольшом дисплее видеоискателя, показывающего картинку в инфракрасном спектре, отлично просматривалась светло-серая фигура бегущего Кирилла. А вот старуха была похожа на чуть заметное темное пятно. «Она почти не излучает тепла, — проскользнула в голове Берроуза очевидная догадка. — Это же самый настоящий призрак! А значит, самая настоящая сенсация!» — подумал он, с трудом поспевая за Васютиным.

Но не прошло и нескольких секунд, как Кирилл остановился. Старуха снова пропала из вида.

— Где ты? Где? — яростно пробормотал он, вертя по сторонам головой.

— Смотри! — выпалил подоспевший Коля, наводя камеру левее.