Останкинские истории (сборник)

Движение руки Дударева направило взгляд Шеврикуки на сотрудников. Они были выставлены напротив заказчиков. Будто для опознания. Казались удрученными. Были все это дамы и барышни и лишь один маленький мужичонка, наверняка колдун и хахаль супруги активиста Радлугина. Та поддерживала мужичонку под руку. Среди удрученных (или озадаченных?) сотрудников Шеврикука увидел Леночку Клементьеву, Совокупееву Александрин, Векку-Увеку и еще двух знакомых ему прелестниц. Дударев взял бумажки нарядов и поинтересовался:

— Так. У кого Черкизово, стадион «Локомотив», ворота у Южной трибуны, дальняя от правого края штанга, отметка — «шестерка»?

— У меня, — выступила из строя Совокупеева Александрин.

— Замечательно, — обрадовался Дударев. — Первой, Игорь Константинович, вы обслужите заявку Александры Ильиничны Совокупеевой.

— Да, Игорь Константинович, — еще более обрадовалась Совокупеева. — Первой вы обслужите меня.

Явно было, что и другие сотрудники готовы к тому, чтобы их заявки обслужил консультант Игорь Константинович, шагнули к Шеврикуке и Векка-Увека, и супруга Радлугина, не отпуская от себя колдуна и хахаля и даже подталкивая его вперед, но кто из них мог соперничать теперь с Александрой Ильиничной Совокупеевой?

А Совокупеева схватила руку Игоря Константиновича своей жаркой рукой и повлекла его в собственный студийный кабинет.

— Да не смогу я, Александра Ильинична, — жалко бормотал Шеврикука.

— Сможете, Игорь Константинович! Вы все сможете! — уверяла его Совокупеева.

Ведомый Совокупеевой Шеврикука слышал последние успокоительные уверения Дударева в том, что Игорь Константинович долго не задержится с консультацией и что Крейсер Грозный, еще более крупный специалист, а со времен парагвайского мореплавания и обретения амазонского змея Анаконды — друг Пеле, появится вот-вот.

Студийный кабинет Совокупеевой весь был в восточных диванах, коврах, цветах и благоуханиях.

— Подождите, Игорь Константинович, — сказала Совокупеева. — Какой вы нетерпеливый! Сначала давайте разберемся с этим идиотским футболом. Через час я должна ехать в Черкизово, на «Локомотив».

— Бывший «Сталинец»…

— Что?

— Это я так, — смутился Шеврикука. — Всякая муть осела в памяти.

— Ладно. А я должна ехать туда расколдовывать ворота. А другие заколдовывать. Рассмотрим чертежи.

Особенность пилотного дня Салона чудес и благодействий заключалась в том, что первыми сюда заявились умеющие работать ногами, локтями, а те, кто повыше, и головой администраторы семи футбольных команд. Были и другие желающие, страдальцы и томленые, но футболеры одолели срочностью. А потому и вынужденной крупностью предоплат. Именно сегодня проходил тур в высшей, первой и второй лигах. Опять бездарные составители календаря из федерации сбили в кучу зрителей и команды в одни и те же часы на семи московских стадионах — «Динамо», «Локомотив», «Торпедо», ЦСКА, на Песчаной, Малом и Пионерском полях Лужников и в Бескудникове. А в спорте нынче никак не обходятся без договорных ничьих, откручиваний колес в «Формуле-1», пинаний ногами под шахматной доской претендентов. И естественно, колдунов. Нигерийцы привозят на Олимпиады совершенно диких и темных колдунов, с кольцами в носу, из джунглей, англичане же предпочитают диплом Оксфорда — кембриджскому (из-за Толкиена). На чертеже Александры Ильиничны ворота были изображены как ворота, с сеткой, нигде не порванной, лишь в левом углу их, над землей у штанги, зловеще полыхала кровавая метка — шестерка. Который год «Газовику» из Тюмени сюда забивали голы с правого края резаным ударом.

— Так… Дальняя штанга… — задумчиво бормотал Шеврикука. — С правого края… Кривоногий… Делов-то… Вы сейчас отойдите от меня, Александра Степановна… И пыл умерьте… На время… на время… А то не выйдет…

Он поводил руками над тренерским чертежиком, пальцами шевеления и вздраги произвел, вспомнил простенькие заклинания Петра Арсеньевича и по аналогии с ними произнес про себя заклинание на иссушение кривоногого, семь на футболке. С другими воротами тяжестей также не было. Тут Шеврикука с удовольствием сочинил заклинание на упрощение кивка головы.

Вечером все вышло замечательно, в «южные» ворота ни от какого правого края ни одна дуля не залетела. В «северные» же при подачах угловых кивками головы центрального защитника были уложены два мяча. Но об этом Шеврикука не узнал.

— Ну и все, — сказал Шеврикука.

— И что?

— Поезжайте. Травку на поле во вратарских площадках подергайте. Понюхайте. Сплюньте. Землицы оттуда же посыпьте на эти бумажки, а потом сдуйте ее на заказанные места. Шляпка у вас есть?

— Берет.

— Наденьте.

— Жарко.

— Наденьте. У первых ворот сдвиньте берет на левый бок. У вторых — на затылок. И все.

Шеврикука боялся, что она не поверит ему.

Но она поверила. Во всяком случае, не потребовала ни разъяснений, ни новых действий. То ли ей вся затея представлялась неразумно-бесшабашной. То ли ей уже не терпелось.

— Иди ко мне, — сказала Александра Ильинична.