Читаем Останнi орли полностью

— Боже! Дарина? — вигукнув у свою чергу отаман i упустив шаблю додолу… Голосний вигук Найди привернув загальну увагу, навколо нього зараз же зiбрався натовп "полякiв" i їхнiх "ворогiв". Отець диякон теж поспiшив до батька-отамана.

— Чи багато ми бiди накоїли? — тривожно звернувся до всiх Найда.

— Поранили чоловiк iз п'ять, — вiдповiв, чухаючи потилицю, диякон, — та кулями з десяток коней покалiчили… Троє не встануть… Добре, що хоч люди лежали у видолинку, а вашi стрiляли по конях, а то б було "житейське море воздвизаєме…"

— Що ж це ти, отче, такий необачний. — кинуа Найд ватажковi гiркий докiр, — не розставив дозорцiв навколо загону. Адже коли б вони були, то не трапилось би цього лиха! Ми б якогось iз них схопили i одразу довiдались би, якi це ляхи та й вiн би нас впiзнав — не ворогiв а братiв своїх.

— Та ми хотiли зараз рушати.

— А в похiд хiба вирушають без передових? Коли не стерегтися, то можна в таку халепу вскочити, що й костей не збереш! Адже я подався до Лiбединського лiсу. дiставши звiстку, що навколо монастиря нишпорять загон ляхiв: от i поспiшив до вас на виручку, а тут замiсть конфедератiв… ах ти, господи! Треби зараз же знахарiв до поранених..

— Не турбуйся, батьку, вже два дiди там. — повiдомив Петро.

— Ну от, — заспокоївся Найда. — А як же вашi справи? — спитар вiн збентеженого диякона.

— Та справи, — зiтхнув той, — аки подобає: ляшкiв-панкiв усiх ублаготворили, тому-то й одяглися в їхню шкуру. Монастир визволили… я для пiдмоги черницям лишив десяткiв зо два людей, при добрих гарматах, — не вгризе тепер черниць нiякий бiс… От тiльки тут нещастя…

— Ну, спасибi, друже, — обняв засмученого диякона отаман. — I вам, хлопцi, за лицарську розправу… слава й честь! А в нещастi ми всi виннi.

Вiдповiддю на слова отамана був добродушний смiх. Загальний настрiй знову став бадьорий i радiсний; довкола почувся стриманий, але веселий гомiн.

Дарина пiд час цiєї розмови стояла тут же, не зводячи з Найди захоплених очей.

— А що, братця, в тутешнiх пущах ляхiв не зустрiчали? — спитав вiн уже спокiйним голосом. — Язика в дорозi не здобули?

— Ага, — спохватився диякон, — та от же перед тобою, пане отамане, стоїть якийсь шпигун чи що… Ми тiльки були взялися за допит, а тут твоя милость — "бий ляхiв"! Ну й мусили припинить…

— Де шпигун? Який шпигун? — здивувався отаман.

— Та ось цей отрок, — показав диякон на Дарину й повернув її обличчям, що палало щастям, до Найди. — Хоч, видно, з православних, а лукавий… Iстинно глаголю, лукавий; попервах вiн назвав себе сином київського генерального обозного, братом дочки його Дарини…

— Тiєї, що ясновельможний отаман велiв берегти як зiницю ока, — докинув Петро.

— Так, так, — усмiхнувся Найда, — у Лебединському монастирi справдi гостювала дочка росiйського магната, нашого заступника… а, опрiч того, й пiдданця великої царицi, що простягла нам свою державну руку… То наш обов'язок — не дати навiть порошинцi впасти на голову ясновельможної панни!..

— Ну от, i ми всi так думали…

— I добре думали, спасибi вам! — гаряче мовив отаман.

— Ге-ге! — осмiхнувся диякон. — А оцей панич, що стоїть перед твоєю ми-лостю, усе змiркував, i коли привели… Петро його спiймав за брамою…

— Еге ж, я з дiдом! — озвався парубок. — Ми пiдповзли до брами, щоб розвiдати, чи є там ляхи й скiльки їх… Коли дивимося, аж якийсь ляшок бiжить греблею… Ми його й злапали… Повели до пана диякона!..

— Так i було, — кивнув головою диякон. — На допитi панич почув про нашу панну й видав себе за її брата… Спершу про ляхiв, про черниць i про себе, що православний, — сказав правду, а от про сестру… про те, що вiн брат панни, почав вигадувати, а потiм, коли прискiпались, то зiзнався в брехнi… а брехня єсть од диявола, бо вiн батько її… То i сей хлопчина, виходить, дияволiв син, а тому й розпитати його слiд добренько, по-нашому…

— Ха-ха-ха! — зайшовся веселим реготом Найда. — То це шпигун? Та серед нас немає нiкого вiрнiшого й вiдданiшого нашiй Українi, нiж цей панич! Почувши такi слова, диякон остовпiв.

— Ой, не заслуговую я на це! — знiяковiло прошепотiла Дарина, охоплена таким щастям, що ледь стримувала сльози радiсного зворушення. — Грiх i рiвняти когось до обранця божого, до визволителя України з лядського ярма, до нашого орла-бiлозорця!

— Можна! — захоплено вiдповiв отаман. — Можна до найкращих лицарiв i дiтей України прирiвняти тебе, панну Дарину, нашу заступницю, дочку генерального обозного київського!

— Панна? Дочка? — загомонiли спантеличенi козаки.

— Та що ж це таке? — не мiг отямитися вiд здивування диякон. — Єгипетська на мене тьма напала чи що? Та хiба ж можуть бути такi ланити в хлопця? А очеса? Здурiв на старiсть, та й годi!

— Даруйте, шановнi лицарi, — в свою чергу заговорила збентежена й радiсна панна, вклоняючись гайдамакам. — Не сердьтеся за те, що я мимоволi ввела вас в оману… я боялась вiдкритись, не знаючи, куди потрапила…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шагреневая кожа
Шагреневая кожа

По произведениям Оноре де Бальзака (1799—1850) можно составить исчерпывающее представление об истории и повседневной жизни Франции первой половины XIX века. Но Бальзак не только описал окружающий его мир, он еще и создал свой собственный мир – многотомную «Человеческую комедию». Бальзаковские герои – люди, объятые сильной, всепоглощающей и чаще всего губительной страстью. Их собственные желания оказываются смертельны. В романе «Шагреневая кожа» Бальзак описал эту ситуацию с помощью выразительной метафоры: волшебный талисман исполняет все желания главного героя, но каждое исполненное желание укорачивает срок его жизни. Так же гибельна страсть художника к совершенству, описанная в рассказе «Неведомый шедевр». При выпуске классических книг нам, издательству «Время», очень хотелось создать действительно современную серию, показать живую связь неувядающей классики и окружающей действительности. Поэтому мы обратились к известным литераторам, ученым, журналистам и деятелям культуры с просьбой написать к выбранным ими книгам сопроводительные статьи – не сухие пояснительные тексты и не шпаргалки к экзаменам, а своего рода объяснения в любви дорогим их сердцам авторам. У кого-то получилось возвышенно и трогательно, у кого-то посуше и поакадемичней, но это всегда искренне и интересно, а иногда – неожиданно и необычно. В любви к творчеству Оноре де Бальзака признаётся переводчик и историк литературы Вера Мильчина – книгу стоит прочесть уже затем, чтобы сверить своё мнение со статьёй и взглянуть на произведение под другим углом.

Оноре де Бальзак

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза