Останний день

— Да — кивнул Ленц — Когда она угостила мужа могильным тленом — уже да. А вот когда ей пришла в голову эта идея — еще нет. Я обратил ее совсем незадолго до того, как она сделала то, что сделала. Тогда мне это показалось очень хорошей идеей. Но поверь, если бы я знал, какого джинна выпускаю из бутылки, то лучше бы выпил ее досуха и сбросил труп в подземную реку. Или сжег, чтобы уж точно наверняка.

— Количество вопросов множится, потому давай выпьем — предложил я — А потом ты все мне с самого начала расскажешь. И даю слово, что ничего из того, что я услышу на сторону не уйдет.

— Верю — Арвид взялся за рюмку — Вообще смертные, все как один изрядные болтуны, такова ваша природа, но ты, как мне видится, приятное исключение в роде людском. Твое здоровье!

— Пусть все будет хорошо — поддержал его я, рассудив, что пить за здоровье того, кто помер невесть когда, как минимум нелепо.

Мы выпили, стукнули кабальитос по столу, отправили в рот по дольке лайма, а после Ленц неспешно изложил мне историю, случившуюся тогда, когда я еще учился в средней школе и ведать не ведал о том, что происходит совсем рядом со мной.

Он познакомился с Лианной, которая тогда еще являлась Марией Ройзман на одной из выставок современного искусства. В середине нулевых в Москве оно как раз вошло в моду, причем чем чуднее были картины и чем заковыристее имена их художников, тем лучше они продавались. Что Ленц, что Ростогцев за подобными вещами следили внимательно, потому и тот, и другой довольно быстро открыли по художественному салону, и наладили каналы поставки картин раскрученных нью-йоркских и чикагских дарований в наши края, благо по ту сторону океана ими занимались точно такие же кровососы, только говорящие на американском английском. Вурдалаки вообще неровно дышат к заработкам в сфере искусств, благо они безопасны с точки зрения закона, и при этом не требуют каких-либо капитальных вложений. Опять же, наиболее перспективных творцов всегда можно сманить на свою сторону, благо те в большинстве случаев являются людьми экзальтированными и падкими на заманухи в виде «тайн Ночи» и «блаженства вечной жизни». Потом, конечно, понимают, что и тайны так себе, и жизнь эта не сахар, но первоначально их энтузиазм ох, как велик.

А если после они еще и умрут при таинственных обстоятельствах, так это и вовсе приносит тысячу процентов прибыли. Особенно если перед тем заставить этих дурачков два-три десятка картин написать, которые никто не видел, а после устроить толковую пиар-компанию в прессе и сети. Сначала заголовки, которые пестрят везде, «Наследие гения», «Он предвидел свою гибель», «Последние картины последнего настоящего Мастера», после пара интервью безутешной вдовы, которые нагонят еще больше туману и подогреют коллекционеров, и вот, вуаля — аукцион с большими ставками.

Так вот на одной из таких выставок Арвид и познакомился с Марией Ройзман. Вернее, как он после понял, она с ним. Она уже знала, кто он такой на самом деле, причем любые позднейшие попытки узнать, как именно она добралась до истины, так ни к чему и не привели. Ройзман умела скрывать свои тайны. У Ленца, разумеется, имелись кое-какие подозрения, но фактов и улик, увы, так и не появилось.

Сначала он хотел ей просто полакомиться. Красивая, крепкая, неглупая, такую и отпробовать не грех. Не убить, не обратить, а так, небольшая дегустация, для бодрости. Но вот какая заковыка — все пошло не так, как планировалось. Обычно в таких случаях вурдалак немного давит на психику жертвы, после чего она уверена в том, что имеет место быть обычный интим. И всем хорошо — человек получает приятные воспоминания об отличном сексе, а вурдалак сыт и доволен своей не-жизнью.

Но не в этот раз. Мария сама подставила горло Ленцу и, мило улыбнувшись, прощебетала:

— Приятного аппетита! Только вы меня не убейте, хорошо?

Арвид слегка удивился, но отказываться от предложения не стал. И уж тем более он не стал ее убивать, ибо эта девица его заинтриговала. Да, вурдалаки мертвецы, но грех любопытства и над ними властен.

Самым странным в этой истории оказалось то, что матерый кровосос Ленц, повидавший вроде бы все, что только можно, увлекся этой смертной. С ним такого чуть ли не с самого второго рождения не случалось, а тут — глядите-ка. Как, чем она его взяла — он не понимал, но, как и в случае со знакомством, подозревал, что все не просто так, что тут ей кто-то помог, и помог серьезно.

Кончилось все тем, что Мария смогла уговорить его на «поцелуй жизни», именно так вурдалаки называют свою помощь смертному при переходе на другую сторону бытия. Способны на такое далеко не все кровопийцы, а только самые старые и опытные, которые, как правило, и возглавляют семьи.

Объяснила она это просто — дескать, вот-вот она убьет мужа, а после этого всякое может случиться, вплоть до серьезного тюремного срока. В человеческом качестве ей с зоны никак не соскочить, а вот в статусе вурдалачки она подобное проделает запросто.