Останний день

— Ни то, ни другое. Просто ты про ту ночь, когда мы в дом лазали вспомнила, а Изольда тогда…

— Ааааа, все! — вскочила со стула Стелла — Замолчи, а то опять полаемся. Поехали лучше поужинаем.

— Времени всего-ничего — я глянул на монитор — Четыре дня. Какой ужин?

— Ну, полдник — отмахнулась Стелла — Называй как хочешь. Я есть хочу.

— Как бы есть два обстоятельства — замялся я — Ну, которые этому могут помешать.

— Только не говори, что рабочее время для тебя свято — взмолилась ведьма — Все равно не поверю. Ты, как верно было замечено, бюджетник, это значит, что ты работаешь на государство. А государству как таковому плевать, работаешь ты на него или нет, ему важен факт того, что ты по бумагам проходишь как работник.

— Фига себе — проникся я — Переведи! Но вообще я не о том. Первое — надо бы со стены кровь отмыть, как Павла Никитична велела. Нет, дело не в том, что она придет и проверит, просто если кто-то из моих кумушек эти пятна увидит, то уже завтра столько конспирологических теорий будет разработано, что иному писателю-детективщику их на всю творческую биографию хватит.

— А второе?

— Ты бы в зеркало глянулась — чуть подавшись назад, предложил я — Ну так, для приличия. Чтобы казуса не вышло.

Стука в закрытую дверь я не услышал. Оно и не странно, разбушевавшаяся после созерцания себя в зеркальце Стелла срывала на мне злость, колотя «короновской» папкой. Больно не было, напротив, я хохотал во все горло, осознавая комизм сцены, и это бесило ведьму еще сильнее.

Судя по всему, эта сцена изрядно впечатлила вошедшего в помещение Шлюндта, поскольку он застыл на пороге, глядя на нас. Уж не знаю, что он в ней нашел такого эдакого, но лицо у него было здорово удивленное. И это при его-то сдержанности и нежелании кому-либо показывать свои истинные эмоции.

— Мы не одни — сказал я Воронецкой, перехватил ее руку, а после того она каким-то непонятным образом оказалась у меня на коленях, раскрасневшаяся, и с чуть растрепавшимися волосами — Добрый день, Карл Августович! Рад вас видеть.

Глава 11

— Экие вы затейники — тоном доброго дедушки произнес антиквар, и погрозил нам пальцем — Амуры разводите, причем в рабочее время, в служебном помещении… Непорядок, непорядок.

— Да тут у них все по-простому — прощебетала Воронецкая, обвив рукой мою шею — Я уж давно это поняла. Собственно — вы же, Карл Августович, тоже тут? Не организация, а проходной двор.

— Не наговаривай на нас — встал на защиту родной организации я — Просто у моих коллег осень, время сбора урожая на дачных участках, и грибов в близлежащих от них лесах, потому в ближайшие две недели в архиве почти никого не будет.

Чистая правда. Розалия Наумовна каждый год ругается по этому поводу, но все же стопку заявлений на отпуск в результате подписывает, понимая, что есть некоторые грани, которые лучше даже ей не переходить. Дачники страшные люди, если у них отобрать любимую забаву, то они и другое заявление принести могут. На увольнение.

— Я не в том смысле — Шлюндт поддернул брюки и уселся на стул — Забавы у вас больно причудливые. Вон, у Стеллы Аркадьевны нос разбит, а на стене у входа кровь размазана. Молодые люди, эдакие эфиопские страсти вас до добра не доведут. До кладбища или тюрьмы — запросто, а вот до счастья и достатка — вряд ли.

— Милые бранятся — только тешатся — заявила Стелла и чмокнула меня в щеку.

— Ну, хорошо коли так — дипломатично согласился с ней антиквар.

— Карл Августович, вы, я так понимаю, желаете получить причитающуюся вам награду? — без особых реверансов осведомился у старичка я — Последний клад из тех, что я вам должен? Если да — то нет проблем, я нынче вечером свободен. Да и погода вроде разгуливается.

— И я! Я тоже свободна — оживилась Стелла — Поедем вместе! На этот раз я сама процент из добычи в твою пользу отчиню, а то вечно ты с носом остаешься. Это не в ваш огород камушек, Карл Августович, не таите обиду. У нас и других контрагентов хватает.

— Вовсе нет — закинул ногу на ногу антиквар — Причем сразу по всем поводам. И на вас, Стелла Аркадьевна я не обиделся, и взыскивать долг я тоже покуда не собираюсь. К чему спешить?

— Тогда позвольте полюбопытствовать — чем же вызван ваш визит? — поинтересовался я — Заранее извиняюсь, если мой вопрос прозвучал не слишком корректно.

— Экие вы сегодня куртуазные, друзья мои! — рассмеялся антиквар — Ей-ей, я начинаю беспокоиться! Где импульсивный и резкий Валера? Где взбалмошная и непоседливая Воронецкая? Эй, вы, двое! Куда вы их дели?

— Хорошо же о нас они все думают — громко, так, чтобы Шлюнд услышал, шепнула мне Стелла — Взбалмошная! Слово-то какое…

— Так ты такая и есть — не стал лакировать действительность я — А еще перегорная. Ну, это до кучи.

Воронецкая наморщила носик, но говорить ничего не стала, и с колен моих не слезла. Что примечательно — опухлости на нем почитай, что и не было. Как видно, хорошо у ведьм дела с регенерацией обстоят. Ведь даже лед не прикладывала.