Модель Лорен: Дэвид, это ты? Они говорят мне, что ты здесь, что ты слышишь меня. Если это правда… я не понимаю. Почему ты не отдал им деньги? Что случилось? Может быть, полиция говорит тебе, что не надо платить? (Молчание). Я чувствую себя нормально, я держусь, но я не понимаю, что происходит. (Долгое молчание.) Обращаются со мной терпимо. Еда опротивела, но это не смертельно. Мне дали бумагу, я сделала несколько набросков…
Я знал, что никогда не смогу до конца избавиться от сомнений. Я не смог бы жить, терзаясь каждую ночь – а вдруг я ошибаюсь? Вдруг у нее все‑таки есть сознание? Вдруг она точно такой же человек, каким стану я, когда меня воскресят? А я предал ее, бросил…
Похитители знали, что делали.
* * *
Компьютеры работали всю ночь, высвобождая мои средства, вложенные в различные предприятия. На следующее утро, в девять часов, я перевел полмиллиона долларов на указанный счет и стал ждать. Сначала я хотел восстановить прежний пароль прямого вызова – «Бенвенуто», но потом решил, что при наличии моего скэн‑файла им не составит труда угадать новый пароль.
В десять минут десятого на гигантском экране снова появилась маска похитителя и сказала обычным голосом, без всякой декламации:
– То же самое через два года.
Я кивнул:
– Хорошо.
За два года – но ни месяцем меньше! – я мог восстановить эти деньги так, чтобы Лорен ничего не знала.
– Пока вы платите, она останется в анабиозе. Для нее не будет времени, не будет событий. Не будет никаких неприятностей.
– Благодарю вас, – поколебавшись, я заставил себя спросить:
– А потом, когда я…
– Что?
– Когда я буду воскрешен… вы отпустите ее ко мне?
– О, разумеется! – Маска великодушно улыбнулась.
* * *
Не знаю, как я смогу все объяснить модели Лорен. Не знаю, что она сделает, когда узнает о своей истинной природе. Может быть, воскрешение на «Кони‑Айленде» для нее – воплощенный ад? Но из чего я мог выбирать? Оставить ее на растерзание похитителям – до тех пор, пока они не откажутся от своего плана? Или выкупить ее у них – для того, чтобы больше никогда не включать?
Когда мы оба будем на «Кони‑Айленде», она сама решит, как быть дальше. А пока мне остается только взывать к небесам в надежде, что ей хорошо в ее бездумном анабиозе.
Пока что мне предстоит жить с Лорен из плоти и крови. И я должен, конечно, рассказать ей все. Каждую ночь, лежа рядом с ней, я воображаю наш предстоящий разговор.
Дэвид: Как я мог обречь ее на страдания? Как я мог оставить на произвол судьбы ту, которая в буквальном смысле соткана из всего, что я люблю в тебе?
Лорен: То есть ты спас модель модели? Спас ничто, которое не может страдать, не может ждать, которое нельзя ни бросить, ни спасти…
Дэвид: Разве я – ничто? Ты – ничто? Понимаешь, любой из нас для другого не более чем Копия, портрет, спрятанный в его голове.
Лорен: Ты считаешь, что я – всего лишь идея в твоей голове?
Дэвид: Нет! Но кроме этой идеи, другой тебя у меня нет. Значит, эта идея и есть предмет моей любви к тебе. Неужели ты этого не понимаешь?
И тут происходит чудо. Она понимает. В конце концов она все понимает.
И так каждую ночь.
Я с облегчением закрываю глаза и спокойно засыпаю.
КОВРЫ ВАНА
(Wang's Carpets) - 1995год; цикл «Вселенная «Диаспоры»
Паоло Венетти приходил в себя. Он лежал в любимой церемониальной ванне, шестиугольном бассейне на внутреннем дворике – черного мрамора с золотыми блестками – и ждал клонирования: его должны были скопировать тысячу раз и раскидать по пространству в десять миллионов кубических световых лет. Он облачился в традиционное тело, достаточно неуютное одеяние, но теплые струи, обтекающие спину и плечи, понемногу нагоняли приятную апатию. Паоло мог достичь такого состояния мгновенно, отдав себе приказ, но ситуация требовала полного ритуала: изысканной, вручную сотворенной имитации физических причин и следствий.