Останови мое падение

– Я Пирит, – представилась она. – Добро пожаловать в Гахар. – Ее жесты были вежливыми, но сдержанными.

– Я Джоан. Спасибо за гостеприимство.

– Ваша имитация нашей биологии безупречна. – В тоне Пирит чувствовался легкий скептицизм.

– В моей культуре считается вежливостью как можно более точно имитировать тех, к кому прибываешь в гости.

Пирит помедлила с ответом, словно размышляя, стоит ли затевать спор о достоинствах такого обычая, но вместо дискуссии о любезностях межвидового этикета решила сразу перейти к главному вопросу:

– Если ты тирская шпионка или политический перебежчик, то чем скорее ты в этом признаешься, тем лучше.

– Весьма разумный совет, но я ни то ни другое.

Нуда не носили одежды как таковой, но на Пирит был надет пояс с карманами. Из одного такого кармана она извлекла ручной сканер и обследовала им тело Джоан. Вложенная в Джоан информация подсказывала, что это, скорее всего, лишь проверка на металл, летучие взрывчатые вещества и радиацию, – техника, позволяющая получить изображение ее тела или проверить его на наличие болезнетворных микроорганизмов, не была бы настолько портативной. В любом случае она была здоровой и безоружной нуда вплоть до молекулярного уровня.

Пирит подвела ее к одному из грузовиков и предложила устроиться полулежа в задней его части. Другой нуда вел грузовик, пока Пирит наблюдала за Джоан. Вскоре они приехали к небольшой группе зданий в паре километров от места посадки. Стены, крыши и полы в зданиях были сделаны из местного песка, сцементированного клейким веществом, которое нуда выделяли из собственных тел.

Там Джоан подверглась тщательному медицинскому обследованию, включая три вида полного сканирования тела. Проводившие обследование нуда обращались с ней с невозмутимой эффективностью, лишенной каких‑либо любезностей, – Джоан так и не поняла, было ли такое поведение стандартным или же следствием шока, когда медикам сказали о том, кем она назвалась.

Пирит отвела ее в соседнюю комнату и предложила расположиться на кушетке. Анатомия нуда не позволяла им сидеть, но им нравилось полулежать. Пирит осталась стоять.

– Как ты сюда попала? – спросила она.

– Вы видели мой корабль. Я прилетела с Банета.

– А как ты оказалась на Банете?

– Я не имею права это обсуждать, – приветливо сообщила Джоан.

– Не имеешь права? – Лицо Пирит приняло серебристый оттенок, как будто услышанное ее искренне поразило.

– Ты меня прекрасно поняла, – заявила Джоан. – Только не говори, что нет кое‑каких тем, которые ты не имеешь права обсуждать со мной.

– Но ты точно не пролетела на этом корабле двадцать световых лет.

– Конечно нет.

– Ты… прилетела через Катаракту? – помедлив, спросила Пирит.

Катарактой здесь называли черную дыру, далекого партнера нуданского солнца, – их орбиты разделяло около восьмидесяти миллиардов километров. Черной дыре дали такое имя из‑за того, как она выглядела в телескоп: черный круг, окаймленный искажениями на фоне звезд, похожими на какую‑то оптическую аберрацию. Тирцы и гахарцы соревновались в том, кто из них первым посетит этого необычного соседа, но никто из них еще не созрел для такой задачи.

– Через Катаракту? Полагаю, ваши ученые уже доказали, что черные дыры не являются короткими проходами куда бы то ни было.

– Наши ученые не всегда правы.

– Наши тоже, – признала Джоан, – но все факты указывают на то, что черные дыры не проходы, а космические мясорубки.

– Значит, ты все‑таки пролетела двадцать световых лет?

– Даже больше, – честно ответила Джоан, – если считать от моей родной планеты. Я половину жизни провела в путешествиях.

– Быстрее света? – с надеждой уточнила Пирит.

– Нет. Такое невозможно.

Они обменялись еще десятком фраз на эту тему, и лишь после этого Пирит наконец‑то заговорила не о «как», а «зачем».

– Я ксеноматематик, – пояснила Джоан. – И прилетела сюда, надеясь на сотрудничество с вашими археологами в изучении артефактов ниа.

Ее слова ошеломили Пирит.

– Что ты знаешь о ниа?

– Меньше, чем хотелось бы. – Джоан показала на свое нуданское тело. – Как вы уже наверняка догадались, мы некоторое время слушали ваши передачи, поэтому знаем примерно столько же, сколько знает средний нуда. Эти знания включают основные факты о ниа. Исторически их называют вашими предками, хотя новейшие исследования указывают на то, что в реальности у вас с ними был более древний общий предок. Они вымерли примерно миллион лет назад, но имеются доказательства, что их развитая культура могла существовать целых три миллиона лет. Нет никаких указаний на то, что они дошли до уровня космических полетов. По сути, достигнув материального комфорта, они посвятили себя различным формам искусств, включая математику.

– И ты пролетела двадцать световых лет только для того, чтобы взглянуть на их таблички? – изумилась Пирит.

– Любая культура, занимавшаяся математикой три миллиона лет, наверняка может нас чему‑нибудь научить.

– В самом деле? – Лицо Пирит посинело, выражая отвращение. – За десять тысяч лет с тех пор, как мы изобрели колесо,мы уже преодолели половину пути до Катаракты. А они растратили свое время на бесполезные абстракции.