Останови мое падение

Она положила устройство на стол, а затем, немного подумав, отодвинула подальше от края.

– Как я сказала, вам удалось привлечь моё внимание.

Даниэль улыбнулся.

– Прошу прощения за спектакль.

– Нет‑нет, это вполне заслуживает представления. А собственно, что это?

– Трёхмерный фотонный монокристалл. В нём нет электроники, которая будет его тормозить; все до единого компонента оптические. Архитектура создана нанометр за нанометром, точную методику я предпочёл бы не разглашать.

– Что ж, справедливо, – ответила Юлия. Она немного поразмыслила. – Полагаю, вы не ждёте, что я его куплю. Грантов на мои исследования вряд ли хватит на покупку, даже за тысячу лет.

– На вашей нынешней должности – да. Но вы же не прикованы к университету цепями.

– Так значит, это собеседование?

Даниэль кивнул.

Не в силах с собой совладать, Юлия взяла кристалл и снова принялась его рассматривать, словно надеясь увидеть детали, видимые человеческому глазу.

– И чем я буду заниматься?

– Принимать роды.

Юлия рассмеялась:

– И кто же родится?

– История.

Улыбка гостьи мало‑помалу сошла на нет.

– Полагаю, в вопросах ИИ вы лучшая в своём поколении, – сказал Даниэль. – Я хочу, чтобы вы работали на меня. – Он протянул руку, чтобы взять у неё кристалл. – Только представьте, чего вы сможете добиться, имея это в своём распоряжении.

– Чего именно вы от меня ждёте? – спросила Юлия.

– Чтобы вы продолжили то же, чем занимались последние пятнадцать лет, – сказал Даниэль. – Вы говорили, что конечная цель вашей работы – создание равного человеку, сознающего себя искусственного интеллекта.

– Именно так.

– Что же, значит, мы оба хотим того же. Мне хочется, чтобы вам это удалось.

Юлия провела рукой по щеке; что бы она ни думала, отрицать было невозможно – предложение заманчивое.

– Рада, что вы настолько верите в мои способности, – сказала она. – Но для начала следует кое‑что прояснить. Этот прототип совершенно потрясающий; если вам удастся снизить стоимость производства, уверена – он найдёт применение во множестве невероятных приложений. Прогнозирование климатических изменений, решёточная КХД, построение астрофизических моделей, расчёты строения белков…

– Разумеется.

В действительности, у Даниэля не было намерений выводить устройство на рынок. Он заплатил изобретателю технологического процесса из личных средств; не было никаких акционеров или директоров, которые могли диктовать условия использования технологии.

– Но ИИ – совершенно иное дело, – продолжила Юлия. – Здесь мы в лабиринте, а не на скоростном шоссе; одна лишь скорость никуда нас не приведёт. Сколько бы эксафлопсов я ни получила, сами собой они в сознание не превратятся. Меня сдерживает не ограниченность компьютерных ресурсов университета; я в любое время могу получить доступ к ресурсам SHARCNET. Меня сдерживает свой же недостаток понимания тех проблем, над которыми я бьюсь.

– Лабиринт – не тупик, – сказал Даниэль. – Когда мне было двенадцать, я написал программу для поиска выхода из лабиринтов.

– Уверена, она работала отлично, – откликнулась Юлия. – Для небольших плоских лабиринтов. Но вы же знаете, как масштабируются такие алгоритмы. Загрузите в этот кристалл свою старую программу – и всё равно, я за несколько часов составлю такой лабиринт, с которым ей не совладать.

– Не сомневаюсь, – признал Даниэль. – И именно по этой причине я заинтересован в том, чтобы вас нанять. О лабиринте ИИ вы знаете куда больше меня; какую бы стратегию вы ни разработали – она будет гораздо лучше слепого поиска.

– Я не говорю, что просто брожу в темноте. Будь это так, я бы сейчас билась над совершенно иными проблемами. Но я просто не вижу, какой прок мне от этого процессора.

– В результате какого процесса возник единственный пример сознания, который нам известен?

– Эволюции.

– Именно. Но я не хочу ждать три миллиарда лет. Поэтому нужен гораздо более направленный процесс селекции, нужно напрямую обращаться к факторам вариации.

Юлия немного поразмыслила над этим.

– Вы хотите, чтобы я попыталась вывести настоящий ИИ путём эволюции? Сознающий себя искусственный интеллект, равный человеческому?

– Да.

Даниэль увидел, как она поджала губы, как она старается подобрать слова, прежде чем заговорить.

– При всём уважении, мне кажется, вы недостаточно хорошо это продумали, – сказала она.

– Отнюдь, – заверил её Даниэль. – Я планировал это в течение двадцати лет.

– Вся эволюция построена на неудачных попытках и смерти. Вы хоть представляете, сколько наделённых чувствами существ жили и умирали, чтобы проложить дорогу для Homo Sapiens? Сколько при этом было страданий?

– Частью вашей работы будет минимизировать страдания.

– Минимизировать их? – воскликнула Юлия. Казалось, она искренне шокирована, словно это предложение было ещё хуже, чем наивное предположение о том, что работа не вызовет этических затруднений. – Да какое у вас вообще есть право обрекать их на страдания?

– Вы рады, что существуете, не так ли? – вопросом на вопрос ответил Даниэль. – Несмотря на все страдания ваших предков.