Останови мое падение

Выйдя из лифта, идите прямо. При достаточной внимательности вы вскоре обнаружите справа от себя ножной выключатель: с его помощью отключается сигнал тревоги, который был установлен после первого налета Борцов за Освобождение Подопытных Животных. Дальше – поворот налево, потом направо, снова налево, направо, еще раз направо (я никогда не смогу понять вашу страсть к созданию лабиринтов). Наконец, вы увидите перед собой несколько больших оранжевых клеток. Не обращайте внимание на верещанье испуганных кроликов, которым очень хочется спастись бегством. А вот зверюшка из клетки Д‑246 не убежит, даже если вы оставите дверцу его клетки открытой хоть на год.

Массивное основание клетки сделано из непрозрачного пластика, поэтому разглядеть содержимое можно лишь через верхнюю часть, затянутую проволочной сеткой. Так как мой хозяин всегда лежит на полу, то вам, чтобы увидеть его, придется приподняться на носках. Даже в таком положении смотреть вам будет неудобно, а поэтому осознание увиденного займет у вас некоторое время. Кочан салата‑латука, обесцветившийся и подгнивший от старости? Абсурд! Какое животное стало бы лежать на месте с разлагающейся у нее на голове пищей? Разве допустил бы смотритель такой беспорядок? И все же эта отвратительная масса каким‑то образом пристроена именно на…

Вам уже стало нехорошо? Нет ? Вы хотите сказать, что еще ни о чем не догадались, бараньи лбы? Ну и дубовые же у вас черепа! Поскольку у меня черепа нет вообще, то я вполне могу позволить себе обругать вас таким образом. Ведь я – это опухоль мозга , мои дорогие, опухоль размером с ваш мозг (и в тысячу раз умнее, если судить по тому, что я уже узнал). Представьте меня, прошу вас, представьте во всей моей величественной наготе! Даже в пропитанных испариной снах самого безумного нейрохирурга нельзя увидеть сразу столько серого вещества, еще сочащегося кровью, оживленного могуществом мысли и выставленного напоказ в мертвенном свете флуоресцентных трубок! Давайте же, друзья! Не стоит сопротивляться чувствам, которые я вызываю! Доверьтесь своим инстинктам: ваше тело способно само судить об этом. (Не отдавайте только свой завтрак, мои нерешительные убийцы. Вы не знаете еще и половины того, с чем вам придется иметь дело, а безрезультатный позыв к рвоте – это так обидно.)

Я вижу, что некоторые из вас сильно побледнели. Позвольте мне вернуть краску на ваши щеки с помощью нескольких шуток, типичных для нижнего уровня нашего здания. Здесь обитатели обладают чувством юмора, способным выдержать любое испытание, особенно если учесть, что им приходится испытывать. Но, пожалуй, в этом нет ничего удивительного: вы ведь знаете все банальности о смехе, который рождается перед лицом невзгод. Я слышал, что анекдоты рассказывали даже в концлагере. Кстати, это мне напомнило вот о чем: в кабинете 25–17 сидит один довольно мерзкий тип. Представитель фабрикантов лекарств то ли из Австрии, то ли из Аргентины. Так вот, он не перестает публиковать статьи, в которых утверждает, что холокоста никогда не было. Когда вы меня прикончите, то займитесь им, если, конечно, у вас останется хоть немного энергии. Это пожилой человек, толстый и невзрачный, и вы можете не сомневаться, что он тут же наделает в штаны, как только увидит вас, друзья мои, гнусь моя драгоценная. Никаких протестов, банда лицемеров! Не сомневаюсь, что вы прикончите его с большим удовольствием. Вы почувствуете себя смелыми, чистыми, честными и справедливыми, вы будете считать, что вам отпускаются ваши небольшие грешки – все эти бесчисленные случаи ханжества, подсиживания коллег и несправедливых гонений на слабых и беззащитных.

Но я обещал вам отнюдь не горькие слова и, конечно, не ругань, а несколько шуток . Они придуманы не мной; несмотря на весь объем моего серого вещества, мерзкие грызуны, которых мне приходится убивать по воле моих надзирателей, далеко обогнали меня в области юмора. Я придумал специальную теорию, объясняющую отсутствие у меня чувства юмора. Она основывается на том, что меня никто никогда не щекотал… Но мне не хотелось бы распускать нюни по этому поводу. Не позволяйте мне так низко пасть в моих собственных глазах! Да, ведь я обещал вам смех, обещал облегчение!

Вопрос: Почему исследователь отрезал голову крысе из соседней клетки?

Ответ: Он искал некий тонкий эффект.

В.: Почему исследователь удалил слюнные железы у собаки?

О.: Это был рефлекс без какой‑либо задней мысли.

В.: Почему исследователь обмотал эластичным бинтом лабораторную крысу?

О.: Чтобы она не лопнула, когда он ее изнасилует.

В.: Почему ученые так любят Демона, что приносят всех нас ему в жертву?

О.: Они предлагали нас в жертву богу. Но бог отказался.