Останови моё безумие

И я открыла. Подвеска. Там была подвеска  –  простенькая, но очень изящная. Тоненькая атласная лента с прикреплённым к ней крупным, неправильной формы рубином, цвета немного насыщеннее маминых серёг и безумно дорогого колье. Несомненно, не так восхитившая моих близких и Анатолия, она буквально заворожила меня. Словно капелька крови замерла на моей ладони грозясь исчезнуть без следа, холодный камень, нагревающийся моим теплом, теперь согревал мою ладонь, нужно было сжать его в пальцах, чтобы удержать эту маленькую каплю.Так странно, будто вдруг никого вокруг не стало, только странная больная девочка – я, и незнакомый благодетель, дарующий мне бьющееся живое сердце, размытый фон, блеклый свет, не позволяющий отчётливо рассмотреть лицо молодого человека, так ясно различимое теперь, растерянное и испуганное…

ВЛАД

Липкое чувство страха пробиралось под кожу, когда Мира так бережно и нерешительно открывала футляр с подвеской. Этот подарок значил для меня слишком многое, он был признанием, криком моей души, моим поражением… Камень  в точности повторял очертания человеческого сердца, не вездесущего символа влюблённых, но настоящего сердца, оттого выглядел не столь привлекательно, крича об очевидности своей неправильности, и лишь для меня открывая завесу амулета запретной любви. Я просто не мог, не мог не подарить ей – его, … своё сердце.

МИРА

Слова, слова, слова… Я совсем забыла как это надо делать – разговаривать… В полном непонимании от испытываемых чувств, разом атаковавших загруженный сегодняшними впечатлениями мозг, я молчала.

- Красивый камушек, - возвращение в реальность  с помощью комментария сестры было не самым удачным. Слишком дёшево звучала эта характеристика, это был не камушек, не просто камушек, это… А что это было? А может, я всё усложняю и это просто очень красивая подвеска с большим рубином, изящное ювелирное украшение. Верилось ли мне в это?

- Спасибо…, - наконец пролепетала я, словно неразумное дитя, научившееся выговаривать только простейшие слова. – Очень красиво, – было страшно смотреть на брата, как-то неосознанно страшно, но я осмелилась, стало легче, Влад едва улыбался, если можно назвать улыбкой деформацию правильных губ в росчерк полумесяца, но глаза были спокойными, никакого привидевшегося страха, никакой нервозности и выдуманного чрезмерного беспокойства.

- Я рад, что тебе понравилось, – просто сказал он, встретив моё пристальное разглядывание совершенно обезоруживающей улыбкой, теперь уже неподдельной настоящей улыбкой, каждый раз заставляющей меня съёживаться от вины. В чём же я виновата?

- Ну, а теперь, можно прихватив шампанское попускать фейерверков на заднем дворе, - весело предложил отец, не замечая напряжения, стягивающего воздух, вокруг меня с братом. Никто не замечал.

- Нет. Мира ещё не подарила свои подарки, - остановил его Влад, всё ещё не отрывая взгляда от моего растерянного лица.

- Да?! – снова не сдержавшись, вставила своё удивление Лизка.

- Да, - неуверенно повторила я, отправляясь к себе в комнату за подарками.

Оставляя футляр с подвеской на столике, я взяла подарочные пакеты, на миг, задержавшись возле картины в красивой обёрточной бумаге, в последний момент, сама не понимая почему,  раздумав дарить Владу картину, я скорым шагом вышла из комнаты.

- Простите, если кому-то не угодила, - заранее предупредила родных, всё ещё чувствуя неловкость от того, что не смогла приобрести подарки на свои собственные деньги. В то время как все со счастливыми улыбками распаковывали свои подарки, Анатолий с интересом заглядывал в пакет к Лизке, а я ловила на себе осторожные взгляды брата. Решив не дарить ему картину, я оставила его совсем без подарка. Мысли стали ещё более тягостными.

- Какие красивые! - без сомнения сестра умеет передать свои эмоции окружающим, эта была её реакция на мамины рубиновые серьги, свой подарок она ещё не успела открыть.

- Мам, немедленно примерь их, они так подходят к твоему колье! – Я посмотрела на маму, она еле сдерживалась, чтобы не заплакать, от того, что всё понимала или от того, что не знала ничего. Я подошла и обняла её:

- Тебе нравится? – спросила я,  без того уже зная ответ на свой вопрос.

- Конечно, дорогая, очень, - мама крепче прижала меня к себе, а я слушала её тихие всхлипы, которые она тщетно пыталась скрыть от меня.

Наконец, Лизка добралась до своего подарка и завизжала как маленькая, я невольно усмехнулась, значит ей понравился кулон. Она  сама принялась обнимать меня, не стесняясь, душа в сестринских объятиях, это оказалось хорошей психотерапией отвлекая моё сознание от сбивчивых мыслей.

Отец заставил всех нас долго уговаривать себя сменить рубашку на только что подаренную мной, но семья победила и отец ушёл наверх переодеваться.

- Тогда я тоже переоденусь, - задорно заявил брат, подмигивая мне и умчавшись вслед за отцом в свою комнату.

Только после их возвращения я поняла задумку брата.

- Нравится?

- Ну как?

Папа с Владом встали рядом демонстрируя нам свои рубашки.

- Они одинаковые, что ли? – первой была как обычно Лизка.