Остановись, мгновенье, ты ужасно

– Не при чем он, – грозно выговаривал его Грек. – Надо было прежде, чем заводить мотор, осмотреть машину. Сказано уже тебе было однажды. Только до тебя ведь все, как до жирафа, не сразу доходит. Хорошо, что Николаич углядел бомбу, а то бы тебе, дураку, хана.

Огонь удалось затушить довольно скоро и, причем, не только свою машину, но и горевшую «десятку» начальника штаба.

Полковника Орлова чуть удар не хватил, когда он увидел, что стало с его новенькой красавицей. Когда бензобак «Волги» взорвался, струи горящего бензина попали на левую сторону зеленой «десятки», и вся эта сторона почернела от огня.

Схватившись за голову, начальник штаба набросился на оперов:

– Вы что, не могли поставить свою машину подальше от моей? Я же ее купил буквально две недели назад. И вот на теперь, что с ней стало.

Впрочем, самих оперативников сейчас беспокоило другое.

Сразу же, как только «Волга» была затушена, Туманов подошел к сержанту, дежурившему возле ворот. В отличие от офицера находящегося на КПП, сержант стоит на улице, а, следовательно, он мог заметить, кто подходил к их служебной машине.

– Точно ручаться не стану, но, вроде, женщина подходила, – сказал сержант, когда Туманов спросил его.

Федор нервно крутил в руках сигарету.

– Женщина?

– Ну да. Такая, небольшого роста. В серой кофточке и черной юбке. Я и внимания-то на нее особенно не обратил, потому что она выглядела как бомжиха. Лицо черненькое. И вся какая-то грязная. На такую и смотреть-то тошно.

– Бомжиха, говоришь? С грязной рожей? – уточнил Грек, подойдя к Туманову с сержантом, оставив Ваняшина одного на растерзание начальника штаба, который отчитывал лейтенанта как мальчишку.

– Ну да. Вроде, бомжиха. Такой она мне показалась. Я еще подумал, что она бутылки собирает. Смотрю, наклонилась, шарит чего-то возле вашей машины. Если б я знал…

– Знал бы, где упасть, соломки постелил, – проговорил на сказанное сержантом Грек. Сержант заморгал глазами, не понимая, к чему это сказано. Грек махнул рукой.

– Ладно, парень, не ломай голову, – сказал он. А Туманов спросил:

– А теперь, сержант, постарайся напрячь память и вспомнить, красной легковушки поблизости не было?

Сержант уставился на майора, сдвинув фуражку на затылок.

– Точно. Была. Не то «пятера». Не то «семера». Вон там стояла, за автобусной остановкой. Мне еще показалось, как будто эта бомжиха вылезла из нее.

– Вылезла, – задумчиво повторил Федор.

Грек тоже скроил задумчивую физиономию. Для него бы сейчас лучше бы было постоять там, возле взорванной машины, именно там собралось едва ли не половина сотрудников управления, но, видя, как начальник штаба кричит на Ваняшина, Грек решил повременить и постоять пока возле Туманова.

– Слушай, Федор, может сообщить номер этой машины на все посты ДПС? Пусть задержат эту «пятерку», – предложил Грек. Но Федор посчитал это предложение безнадежным.

– Номера на машине они, наверянка, сменили. А потом, ты думаешь, что бомжиха все еще едет в той машине?

Грек призадумался.

– Да, скорее всего, так и есть. Но если гаишники остановят эту машину, мы хотя бы установим личности…

– Саня, – Федор положил руку Греку на плечо. – А ты не думаешь о том, что так мы только спугнем тех людей, и они пересядут на другую машину. А так, мы хотя бы знаем, что эта «пятерка» раньше принадлежала капитану Чикину. Потом убитому Пшеянцу. Вот от этого и надо плясать. Нет, спугнуть нам их никак нельзя, потому что взрывчатку под нашу машину установила ни дилетантка, а человек, прошедший специальную подготовку. Детонатор адской машины она сунула в глушитель нашей «Волги». Ваняшин завел мотор. Выхлопные газы стали нагревать детонатор и в нем произошел разряд, который по проводкам прошел на взрывчатку. А дальше, ты сам все видел. Вот так-то.

Грек как мальчишка шмыгнул носом, тут же поклявшись, что отныне он кроме велосипеда ни за что не сядет ни на одно транспортное средство.

Глава 6

Федор тихонько открыл дверь, вошел в прихожую и прислушался.

Висевшие в прихожей на стене ходики, равномерно тикали, отмеряя уходящие секунды бесконечного времени.

Одна, вторая, третья. В минуте, шестьдесят секунд. Вроде бы так много, но они пролетают с неумолимой быстротой, отмеряя уходящую жизнь. Грустно думать, но это так, потому что все когда-то кончается. И только время не подвластно этому правилу.

Сегодня они втроем были на волосок от смерти. Странное чувство. Сколько раз в критические минуты, наступало какое-то непонятное прозрение, помогая обойти опасность, выкарабкаться из, казалось бы, почти безвыходного положения. Смерть отступала, оставляя им жизнь. Так было и на этот раз.

Федор не знал, что это: особое чувство оперативника или же небеса помогают ему обойти беду. Так или иначе, но сегодня Даша могла остаться вдовой. Федор впервые задумался о своей собственной смерти, и она ему показалась ужасной. Скверные мысли.