Остановись, мгновенье, ты ужасно

Грек решительно вылез из машины и, подняв голову, уставился на окна квартиры Чикиной, в которых горел свет.

– Она дома. Сейчас мы ее тепленькую… – проговорил он, потирая руки. Вот так со стороны могло показаться, что этот усатый человек с переполнявшими его чувствами, приехал с дружками посвататься к хорошенькой женщине. На самом же деле, намеренья Сан Саныча Грека были совсем иными. А радость он лишь испытывал оттого, что никогда не позволял женщинам водить его за нос. И красотке Чикиной это не сойдет с рук.

На этот раз Сан Саныч не станет уж слушать майора, а как только окажется в квартире, как говорится, возьмет быка за рога. А вернее, хорошенькую кобылку, на которую он сразу накинет уздечку.

На минуту Грек закрыл глаза, вспоминая, какие тогда на ней были ажурные трусики. Тогда он еще успел заметить, что Алла Чикина была без лифчика и у нее хорошая грудь. Жаль, не удалось разглядеть ее как следует. Его воображение стало дорисовывать то, что тогда не удалось досмотреть, как тут же он услышал шипящий голос Лехи Ваняшина.

– Сан Саныч, смотри!

Греку хотелось растерзать этого приставалу лейтенанта. Вечно он влезает в самый не подходящий момент, вот как сейчас.

Грек открыл глаза и увидел, как из подъезда выходит человек в свитере и джинсах. Глянув в его лицо, Грек призадумался. Хоть, по большому счету, думать было некогда. Увидев Грека и Ваняшина, стоящего позади него, человек довольно резко повернул в противоположную сторону от оперативников.

И тут Грека точно обухом ударили по голове. Лицо вытянутое и усы. Это усатое лицо они видели в красном «Жигуленке» когда приезжали к пивбару, посмотреть на то, что стало с ним после взрыва. Этот человек тоже приезжал туда. И, наверное, тоже посмотреть.

А еще им про него говорила Алла Чикина. Это он снимал на видеокамеру, как Пшеянц трахал ее. Его неприятную физиономию она описала операм довольно подробно, называя его Рустамом.

Когда спешащий повернулся боком, Грек увидел, что в левой руке у него был тот самый пакет, который Алле Чикиной передал водитель «Фольксвагена».

Федор Туманов задержался в «девятке». Ему на сотовый позвонила Даша и сообщила радостную весть. Она была в поликлинике, проходила трехмесячный курс лечения. Сегодня как раз был последний день ее мытарств. Зато лечивший ее врач, на прощанье обрадовал, сказав, что положение ее не так уж и безнадежно и что теперь она может иметь детей. Этой новостью Даша и поспешила поделиться с Федором.

Разговаривая с Дашей, Федор тоже обратил внимание на вышедшего из подъезда человека. Но все произошло намного быстрей, чем он ожидал. Грек уже был от него на полпути, когда Федор отключил телефон и выскочил из машины, нутром чувствуя, что сейчас что-то произойдет.

– Грек! – окрикнул он капитана, но Грек даже не прореагировал на его окрик, решительно догонял уходящего.

– Гражданин?! – крикнул Грек.

Уходящий человек, постарался сделать вид, будто это обращаются ни к нему. Но на всякий случай ускорил шаг.

– Сэр, я к вам обращаюсь, – проговорил Грек, ухватившись рукой за пакет, который тот держал в левой руке.

А дальше произошло то, чего сам Грек уж никак не ожидал.

Человек в свитере резко обернулся. Глянул в усатое лицо Грека со звериным оскалом. Больше всего Грека поразили – глаза. Так смотреть может только сама смерть, перед тем как дотронуться до человека своей костлявой рукой.

В отличие от старой карги с косой, в руке этого человека Грек заметил нож. Небольшое, остро отточенное лезвие тускло блеснуло под светом уличного фонаря. И Грек подумал о том, что этого лезвия вполне хватит, чтобы раскроить ему горло, как раскроили Пшеянцу. Только в отличие от Пшеянца, его не придется закатывать в ковер, потому что тут нет ковра, да и у этого человека в свитере, не будет времени. А еще, капитан подумал о том, что если сейчас, сию секунду ничего не предпримет, то будет поздно. Поэтому когда лезвие, нацеленное ему в горло, уже было совсем рядом, Грек успел вскинуть руку, и тут же почувствовал в ней жгучую боль.

Лезвие вонзилось в руку возле локтя, едва ли не пропоров ее.

– Грек! – закричал Ваняшин, бросившись к капитану на помощь, а человек в свитере не мешкая, попытался вырвать пакет, в который Грек вцепился мертвой хваткой. Он рванул пакет и тот разорвался. Из него на асфальт посыпались маленькие пакетики из прозрачного целлофана туго набитые белым порошком.

Несколько таких пакетиков ему удалось все-таки схватить, но на то, чтобы подобрать все, не было времени. Он видел, как здоровенный парень, водитель «девятки» бежит к ним. И он побежал тоже.

В отличие от Ваняшина он бегал намного быстрее. Легко перемахнув через низкий палисадник, огораживающий посаженные перед домом цветы, он пробежался по клумбам, и прежде чем Ваняшин выхватил из кобуры пистолет, скрылся за углом, куда свет уличных фонарей не попадал.

Ваняшин побежал за ним, но скоро вернулся.

Федор Туманов усадил Грека в машину на сиденье.

– Саня, ну как же так? Зачем было лезть напролом?

Грек старался не смотреть на окровавленный рукав пиджака и заметил по этому поводу шутливо: