Остановись, мгновенье, ты ужасно

– Не хотели себя раскрывать. Уверены были, что Осипов выпутается. А вот им явно светила статья за хулиганку. Тем более, там фигурирует нож. И вообще, у меня такое чувство, что кто-то явно пытается прищемить нам яйца, – сказал Туманов и посмотрел на Грека, который, услышав про яйца, сразу же скрестил ладони внизу живота, показав тем самым, что все свое у него надежно прикрыто.

Ваняшин подмигнул Туманову, указав глазами, на какое место Грек наложил руки и сказал:

– Это тебе, Сан Саныч, не поможет.

На что Грек мрачно заметил:

– Ты о своих побеспокойся.

Туманов покачал головой.

– Клоунов из себя все корчите, – упрекнул он Грека с Ваняшиным. – А, между прочим, дело серьезное. Вот смотрите: нападение на Грека, взрыв нашей машины, и, наконец, попытка прикончить меня, – проговорив это, Федор замолчал.

Грек сидел хмурый. Все, что сказал майор, заставило его о многом призадуматься. Нарушил его размышления все тот же лейтенант Ваняшин.

– С чего бы это к нашим скромным персонам такое внимание? – сказал он.

Вопрос больше относился к майору Туманову, но ответил Грек:

– Леш, ты прямо как Иванушка-дурачок. Неужели сам не понимаешь. Сам же видишь, по каким серьезным делам нам приходится работать. Взрыв у пивбара, это тебе, о чем-то говорит или нет? – спросил Грек.

Ваняшин промолчал. Сравнение его со сказочным героем, пусть и добрым, но простаком, показалось ему не совсем удачным. Но ничего другого воображение усатого капитана подсказать сейчас не могло. И Ваняшин решил не оставаться в долгу, сказал на Грека:

– Сам ты змей Горыныч. Только бескрылый.

Усы у Грека угрожающе зашевелились, и неизвестно, чем бы закончилась эта словесная перепалка, если бы не вмешался майор.

– Грек, кто тебя из фсбэшников опрашивал тогда, когда возле пивбара случился взрыв? – спросил Федор, тем самым, спасая Ваняшина от мести усатого капитана. А то бы Грек за словом в карман не полез и нашел, что сказать этому Ваняшину. Но теперь, сбитый с толку вопросом майора, Грек призадумался, безжалостно насилуя свою память.

– Постой, Николаич, дай, вспомнить. Мне он представился полковником… – Грек защелкал пальцами, как это делает фокусник перед тем, как достать из шляпы кролика.

Щелкнул раз. Щелкнул другой, но на лице вместо радости, отразилось разочарование. Но память подводила.

– Чего ты просто так щелкаешь? Ты по пустой башке себе пощелкай, – подсказал Ваняшин, улыбнувшись. – Может, чего взболтнешь там.

Грек на него окрысился.

– Отвали, Леха. Не доводи до греха, или я за себя не отвечаю.

Федор погрозил забияке лейтенанту пальцем и сказал Греку:

– Это очень важно, Грек. Как фамилия того полковника? – Видя, что толку от усилий Грека не будет, и память тому явно изменила, Туманов подсказал: – Ефимцев?

Усатая мордашка Грека расплылась в счастливой улыбке.

– Во, точно. Полковник Ефимцев. А ты откуда узнал, Николаич? Тебя в тот момент там еще не было ведь.

– А я в щелку подсматривал, – пошутил Федор, потом сказал уже серьезно: – Просто я догадался. Это ведь он, Ефимцев, звонил нашему Василькову с требованием немедленно выпустить Осипова. Даже дежурного по управлению ФСБ прислал за ним. Вот я и подумал, что уж как-то все тут завязано.

– Ты на что намекаешь? – заинтересовался Грек.

Федор махнул рукой, чтобы Грек не приставал с дурацкими вопросами и сказал:

– Я ни на что не намекаю. Просто думаю, с чего бы у фсбэшников такой к нам интерес. И не начинается ли это с того самого момента, как ты распинался в признаниях перед этим Ефимцевым?

Ваняшин хмыкнул. Грек призадумавшись, пожал плечами. Но они оба ничего не сказали в опровержение предположения майора Туманова. Даже в какой-то мере были согласны с ним.

Видя, что возражений со стороны помощников не предвидится, Федор сказал Греку:

– А теперь, Саня, постарайся вспомнить, и если уж не слово в слово, то, как можно точней, о чем ты лопотал этому полковнику Ефимцеву?

На этот пустяковый вопрос капитан смог ответить без запинки.

– Да чего тут вспоминать, – усмехнулся он, разгладив усы. – Я ему рассказал про девушку с сумкой на плече. Как выглядела она. Как шла к метро, а потом вдруг развернулась и пошла к пивбару.

– А про красный «Жигуленок», из которого она вылезла, ты говорил?

Грек кивнул.

– Было.

Федор разочарованно развел руками.

– Да, Грек. Сказал ты, вроде бы и немного, но вполне достаточно, чтобы тебя убрать. Вот для чего те мальчики, вместе с лейтенантом Осиповым, поджидали тебя, – с долей определенности сказал Федор.

Грек приумолк сразу. Из-под густых бровей поглядывал на майора.

– Не стоило тебе распускать язык, Грек, – пожурил Федор капитана.

Усатый Грек захлопал своими черными глазенками.

– Погоди, Федор Николаич. Не стращай меня, – попросил он майора.

Ваняшин встал со стула, вернулся на подоконник. Видя, что настроение у Грека пропало, решил, что называется, подлить маслица в огонь, сказал, подмигнув Туманову:

– Да, Грек, обосрался ты по уши. Теперь сиди, обтекай. Хана тебе скоро настанет.

Грек едва не прослезился от обиды.

– Николаич, чего эта сволочь, Ваняшин, надо мной изгаляется?