Остановись, мгновенье, ты ужасно

Васильков понимающе кивнул. А Грек с Ваняшиным заметили, что, разговаривая с Тумановым, полковник старался не смотреть ему в глаза. Как видно, он тоже испытывал некоторую вину за происшедшее. Ведь Туманов не хотел выпускать Чикину, но Васильков настоял. И вот чем все обернулось.

– Есть версии, кто похитил Чикину и с какой целью? – спросил Васильков, и операм показалось, что ничего другое, кроме похищения этой симпатичной дамочки теперь «батяню» просто не интересует.

– Думаю, к похищению причастен Мамедов, – сказал Федор.

Васильков поднял глаза, посмотрел на Туманова, как бы потребовав подробно обосновать эту версию. Но у Федора никаких обоснований не было, это было всего лишь догадкой майора, и потому он признался:

– Пока доказательств этому нет у меня. Но они будут, – твердо пообещал майор, потом вернулся ко второй части «батяниного» вопроса: – Что касается цели похищения, она пока нам тоже не ясна. Хотя, конечно, что-то за всем этим, безусловно, кроется. С чего бы, казалось, вдруг потребовалось похищать Чикину.

– А если с целью сокрытия трупа? Отвезти ее куда-нибудь подальше и грохнуть. А труп спрятать, чтобы не нашли, – вдруг решил высказаться Грек, и оробел, когда Васильков взглянул на него, сказав:

– Грек, неужели ты до сих пор не понял, с кем имеешь дело? Если вспомнить, какие зверства он творил у себя в Чечне, то не сложно понять, что такой человек, как Мамедов, мог бы прикончить Чикину у дверей ее собственной квартиры. А то и прямо на улице на глазах у толпы.

Федор промолчал, не хотелось с полковником соглашаться, или возражать. Васильков, будучи в должности начальника отдела, превратился в теоретика, а они, в отличие от него – практики. Хотя для пользы дела полезно и то, и другое.

Когда Васильков ушел, Ваняшин сказал призадумавшись:

– Интересно, чего это полковник так печется о Чикиной? Не понятно.

Грек посмотрел на Ваняшина, как на младенца.

– Чего ж тут, Леша, не понятного? Может он пялил ее. Чувствуется наш «батяня» такой же кобель, как и ты. Не одну юбку не пропустит, – проговорил на это Грек, и тут же получил от майора Туманова замечание, заставившее на время отвлечься от дурных мыслей.

– Хватит, Грек, болтать чего не надо. Лучше скажи, адрес лейтенанта Осипова установили?

Грек улыбнулся такому вопросу майора и поспешил тут же ответить:

– Пустяковое дело. Ну посидели мы полдня с Алешей, – глянул капитан на Ваняшина, привирая, потому что за компьютером пришлось сидеть одному Ваняшину. Грек в это время, как всегда, бегал за пивком. – Покопались, отыскали номер его домашнего телефона и адресок. – Причем, говорил капитан об этом так, словно вся нагрузка по такой рутинной работе лежала именно на нем.

Но Туманов, зная, способность Грека врать, похвалил обоих.

– Молодцы, – сказал он и тут же спросил: – Ну и чего там?

Грек сделал важное лицо, окрыленный похвалой майора и сказал:

– Проживает Осипов на улице Разина, в однокомнатной квартире. Звонит в основном бабам. Или они ему. Но вот вчера вечером, наши ребята записали один разговор, – Грек достал из кармана аудиокассету. Достал с гардероба старый магнитофон, вставил в него кассету и нажал клавишу, тем самым, включив его.

Сначала послышалось шипение пленки, которое продолжалось едва ли не с полминуты и уже стало Туманова утомлять. И заметив это, Грек, поднял палец, предупредив:

– Один момент, Николаич.

И тут же, словно подчинившись его воли, динамик магнитофона простужено захрипел, и послышались телефонные звонки.

Их было несколько, прежде, чем трубку подняли и сонный голос не очень приветливо произнес:

– Да, я слушаю?

– Это говорит Осипов, – пояснил Грек, хотя Туманов с Ваняшиным и без его пояснений узнали голос фсбэшника. А вот кому принадлежит другой голос, Грек не знал, поэтому сразу замолчал.

– Я тебя не разбудил? – спросил звонивший. Голос его звучал спокойно, как у человека привыкшего держать себя в рамках дозволенного и не позволявшего отступать от этого правила даже в разговоре с кем бы то ни было.

Услышав этот голос, как показалось операм, Осипов оживился, и произнес бодро:

– Нет, нет. Я еще не ложился. Сидел, смотрел телевизор.

Лейтенант явно врал, и звонивший, кажется, догадался об этом. Точно Федор ручаться не мог, но ему показалось, что звонивший Осипову, слегка улыбнулся. По крайней мере, голос зазвучал как будто бы веселее:

– Работенка есть для тебя…

– Надеюсь не очень сложная? – в шутку спросил Осипов, еще больше развеселив звонившего.

– Не любите вы, молодые, работать. Не любите, – последовало нарекание в адрес Осипова. Лейтенант хотел что-то сказать в свое оправдание, но позвонивший ему не дал.

– Ладно. Это я так. В общем-то, дело пустяковое. Завтра в шесть тебе надо быть возле автозаправки на пятидесятом километре Нижегородского шоссе. Туда подъедет серая «Волга», «двадцать четверка». Запомни номер, – требовательно произнес звонивший, назвав номер.

В этом он мог не сомневаться. Номер той «Волжанки» запомнил не только Осипов, но и оперативники, прослушивающие телефон лейтенанта ФСБ.

– Запомнил? – спросил звонивший.