Остановись, мгновенье, ты ужасно

Ваняшин отмолчался. Грек кивнул и ответил за них двоих.

– Ясно.

Сокольский заерзал так, что стул, на котором он сидел, заскрипел, готовый развалиться. Грек уставился на толстяка.

– В туалет хочешь? Так это не здесь, а по коридору прямо, – сказал он. Толстяк покрутил головой.

– Не в туалет я не хочу. Я спросить хочу, – ответил он.

Грек кивнул.

– Спрашивай, – разрешил он и уставился на толстяка в ожидании вопроса, который предназначался вовсе ни ему, а майору Туманову.

– Товарищ майор, а как мне старика отвлечь? – спросил Сокольский.

– А как хочешь. Можешь сплясать перед ним. Или басню, какую рассказать, – ответил за Туманова капитан Грек. Причем, сам Соколький не углядел в сказанном Греком юмора. Сказал вполне серьезно:

– Да не, ну как сплясать?

– А хоть вот так, – Грек вскочил со стула, топнул одной ногой, потом другой. Но продолжить ему не удалось.

– Сядь, – сказал ему Туманов. – Не чего тут балаган устраивать. Парень задал вопрос по существу. Ну, а сам-то ты можешь, что-нибудь придумать? – спросил Федор у толстяка Сокольского, который уже успел запустить руку в карман, и что-то съедобное достав оттуда, положить в рот.

– Придумать? – переспросил он, пожевывая.

– Да. Придумать, – сказал Федор, с неодобрением относясь к привычке лейтенанта хоть чем-то набить рот.

– А можно я представлюсь инспектором комитета по природе и землепользованию? – спросил вдруг Сокольский.

Туманов, Грек и Ваняшин посмотрели друг на друга, удивленные таким внезапным предложением. Ответить майор не успел. За него это сделал Грек.

– Господи. Да хоть представься – геем, – сказал он.

Ваняшин измерил взглядом несуразную фигуру толстяка и добавил с нескрываемой улыбкой:

– А еще лучше спортсменом сумо.

Грек с Ваняшиным захохотали, над смутившимся толстяком.

– Перестаньте, – прикрикнул Туманов на своих помощников и спросил у Сокольского: – Почему именно инспектором этого комитета?

– Ну сейчас то и дело показывают по телевизору про этот комитет. Он ведет проверку законности отведенных под частное строительство земельных участков. А как мне еще отвлечь этого старика? Электрик и сантехник из меня никудышный. А так повод есть. И отвлечь его можно не то, что на десять минут, а на целый час. Пока он мне представит документы. Пока я просмотрю их.

Теперь уже Греку с Ваняшиным было не до смеху. Предложенное Сокольским оперативники нашли даже очень стоящим. Туманов тоже отнесся к этому одобрительно, похвалив лейтенанта за смекалку, но тут же забеспокоился:

– Погоди, но в таком случаи, старик может затребовать у тебя документы?

Сокольский улыбнулся, давая понять, что с этим проблем не возникнет.

– За это, товарищ майор, можете не волноваться. Документы будут и самые надежные. У меня отец работает в этом комитете. Воспользуюсь его удостоверением, а фотографию вклею свою.

Федор возражать не стал. В конце концов, большой беды из-за такого подлога не будет, а для дела и согрешить разок можно.

– Ну раз так, тогда, валяй, – одобрил майор затею толстяка.

Глава 26

На другой день с утра оперативники выехали в поселок на машине Сокольского. Новенькая « семерка» цвета мурены. Туманов, Грек и Ваняшин сидели втроем на заднем сиденье. За тонированными стеклами их было не видно.

Остановившись возле двухэтажного дома бывшего директора универсама, Сокольский поправил галстук. Пиджак, белая рубашка, галстук – все это добавляло солидности к его колоритной фигуре.

Ему еще ни разу не приходилось представляться в несвойственной ему роли, поэтому на лице толстяка было заметно легкое волнение. Сокольский нервничал, и чтобы успокоить его, Грек с Ваняшиным в один голос уверяли, что в работе опера у него таких моментов будет предостаточно. Не понятно, помогало ли это Сокольскому успокоиться, оставалось неясным. По крайней мере, для майора Туманова, поэтому он не упустил напомнить то, что считал необходимым:

– Если что, мы рядом. Иди.

Сокольский кивнул и вылез из машины. Подойдя к двери в воротах, он нажал на кнопку звонка, и почти тут же показалось лицо хозяина, старика, увидев которого, Сокольский достал из кармана удостоверение представителя государственного комитета по природе и землепользованию.

Старичок только с виду казался простодушным. На самом же деле он был довольно въедливым. Нацепив очки, внимательно прочитал все написанное в удостоверении, не забыв заодно глянуть и на фотографию. Но он так и не сумел разглядеть подлога. Свою фотографию на разворот удостоверения Сокольский приклеил скотчем, при этом оставив данные отца: имя, отчество и должность, которую разлюбезный папаша занимал в комитете.

Опера на все сто были уверены в том, что толстячок сынуля, самовольно воспользовался папашиным удостоверением. Но сейчас оно оказалось как нельзя, кстати.

Ознакомившись с удостоверением, старичок с лицом простачка как будто бы удивился.

– Чем обязан? – спросил он, видно не слишком горя желанием, впускать толстого чиновника к себе в дом. И Сокольский поняв это, сказал:

– Мы сейчас проверяем документацию по застройке вашего поселка.