Остановить танки!

«Подвоз боеприпасов был организован, и мы смогли увеличить их расход на контрбатарейную борьбу. От нейтрализации перешли к подавлению вражеских батарей. Немцы это ощущали и вели огонь по-воровски: короткий огневой налет, и батарея противника замолкает на несколько часов. Таким же методом открывали огонь и другие батареи. Особенно доставалось Кировскому заводу, единственно действующей электростанции ГЭС-5, Невскому проспекту (тогда проспект 25 Октября), Московскому району, Витебскому вокзалу, Ленинградскому порту, где стояли дивизионы 101-й железнодорожной бригады КБФ и 47-го корпусного артиллерийского полка.

В конце февраля во время очередного доклада A.A. Жданову (разговор шел о подвозе боеприпасов и контрбатарейной борьбе) он неожиданно спросил:

— Как можно называть тот метод в борьбе с артиллерией противника, который мы сейчас применяем: наступательным или оборонительным?

— Конечно, оборонительным, — ответил я.

— Но при этом методе немцы могут разрушить город, не правда ли? А как и что следует сделать, чтобы метод стал наступательным?

— Нужно не подавлять, а уничтожать батареи противника, а для этого требуется большое количество тяжелых снарядов, корректировочная авиация, которой у нас нет, и развертывание разведывательных средств, особенно для КБФ.

— Ну, что же, — сказал Жданов, — давайте обратимся в Ставку и попросим помощи. Все надо изложить кратко. Когда вы можете составить нужную просьбу?

— Часа через два, — ответил я. Мне пришло в голову, что с переходом к плановому уничтожению артиллерийской группировки немцев наступит новый этап в контрбатарейной борьбе.

Пришлось долго обдумывать, как кратко изложить просьбу в Ставку. Грубая прикидка показала, что в зависимости от дальности до целей потребуется от 600 до 1200 снарядов 122-мм калибра на каждую батарею. Если на месяц планировать уничтожение 10–12 батарей, то потребуется до 15 000 снарядов. Сейчас же мы расходовали 800–1000 снарядов в месяц.

Мы просили Ставку выделить фронту 2–3 отдельные корректировочные эскадрильи (ОКАЭ), подавать ежемесячно 15 000 снарядов калибра 122–152 мм и разрешить сформировать за счет ресурсов фронта два ОРАД (отдельный разведывательный артиллерийский дивизион. — Примеч. авт.), две отдельные звукометрические батареи и один воздухоплавательный отряд (аэростатов). На другой день получили ответ, в котором наш замысел одобрялся, разрешалось сформировать разведывательные части артиллерийской инструментальной разведки (АИР). Что же касается снарядов, то с марта по июнь Центр обещал подавать фронту по 5000 снарядов ежемесячно с последующим увеличением до просимой цифры.

В начале марта прибыли две авиационные корректировочные эскадрильи (12 и 49 ОКАЭ), были сформированы 8-й воздухоплавательный отряд, две звукометрические батареи, два ОРАД. Артиллерия КБФ получила одну звукобатарею, часть воздухоплавательного отряда. С разрешения Военного совета для контрбатарейной борьбы была привлечена авиация ВВС Ленинградского фронта, а впоследствии и ВВС КБФ.

Для обсуждения мероприятий по повышению эффективности контрбатарейной борьбы собрали совещание, на которое пригласили начальников артиллерии 42-й армии и КБФ, а также командиров корпусных артиллерийских полков.

Прибыл контр-адмирал И.И. Грен, его начальник штаба капитан 1-го ранга Фельдман, начальник артиллерии 42-й армии полковник М.С. Михалкин, командиры 41-го и 73-го корпусных полков майоры Н.П. Витте и С.Г. Гнидин. Я доложил решение Военного совета и технику уничтожения батарей. Фельдмана поразило большое количество боеприпасов, потребных для этой цели. Иван Иванович Грен разъяснил, что наступает новый этап в контрабатарейной борьбе. Несмотря на все еще ощущающийся недостаток боеприпасов, нужно воевать в соответствии с требованиями артиллерийской науки.

Главное — помнить о спасении Ленинграда. Я был признателен адмиралу за поддержку и объявил, что для артиллерии 42-й армии и КБФ будут даваться разные цели и каждая сторона несет ответственность за уничтожение указанных ей батарей.

Вскоре прибыли 12-я и 49-я отдельные корректировочные эскадрильи (ОКАЭ). Они были вооружены приспособленными для разведки штурмовиками ИЛ-2 и бомбардировщиками СБ. Летчики-наблюдатели не имели желания работать в корректировочной авиации. При встрече командир 12 ОКАЭ майор Колчановский попросил у меня разрешения подвешивать бомбы с тем, чтобы разведку совмещать с бомбардировкой. Пришлось собрать офицеров эскадрильи и разъяснить все значение борьбы с вражеской артиллерией, обстреливающей город Ленина. После этого буквально через месяц эскадрильи освоились со спецификой работы, и летчики-наблюдатели стали энтузиастами своего дела. Среди них появились настоящие мастера разведки и корректирования: старший лейтенант Абузиров, погибший в бою в 1943 году, старший лейтенант Бредун, лейтенант Белогородский и другие.

Особое внимание приходилось уделять увеличению в войсках боевых запасов. Накопление боеприпасов шло медленно. В Ленинград из глубины страны прибывали элементы снарядов и мин, но корпуса для них нужно было производить самим. По моей просьбе заведующий промышленным отделом горкома ВКП(б) П.М. Басов (стал жертвой необоснованных репрессий в 1950 году. — Примеч. авт.) собрал в марте директоров промышленных предприятий и объявил разработанный артснабжением фронта план производства корпусов к 82- и 120-мм минам, 76- и 85-мм пушечным снарядам. На совещании выяснилось, что нет рабочей силы. Оставшиеся в живых старые рабочие и мастера были больны дистрофией. Не хватало промышленного сырья: металла, кокса. Товарищ Басов обратился ко мне с просьбой, не может ли фронт дать заводам 1000–1500 красноармейцев для направления их на заводы. После долгих дебатов на март был принят план производства 40 000 корпусов наиболее дефицитных боеприпасов. В последующие месяцы выявились возможности большого города. Разыскали кокс, металл. По призыву партийных и комсомольских организаций на заводы пришли тысячи еще не оправившихся от голода ленинградцев. Мы также выделили для работы на заводах 1200 артиллеристов.

Вот картина роста производства боеприпасов:

— в 1941 году — 1 млн 274 тыс. снарядов и мин;

— в 1942 году — 1 млн 315 тыс. снарядов и мин;

— в 1943 году — 2 млн 348 тыс. снарядов и мин.

Фактически указанное количество боеприпасов в 1942 году было произведено за 9 месяцев. Кировский завод, находившийся под обстрелом дивизионной артиллерии немцев, в 1942 году также изготовил 617 полковых пушек образца 1927 года.

История никогда не забудет бессмертный подвиг ленинградцев, которые в нечеловеческих условиях снабжали фронт вооружением и боеприпасами. Кроме того, часть вооружения, в частности, 76-мм полковые пушки 1927 года, мы отправляли и на другие фронты».