Остановиться, оглянуться… (Поэтический дневник)

К сожалению, в данном спектакле режиссёру не удалось соединить философскую мысль Кандинского и музыкальную историю Шнитке. Впервые на спектакле изобретательного Гедрюса мне было скучно от недофантазии. И всё же знакомство с удивительными, почти запредельными возможностями «аистов» продолжилось. («Аистами» называли артистов Московского театра пластической драмы Гедрюса Мацкявичюса за их изумительную пластичность и фантазию.)

Для меня знакомство с ними началось через моего друга – сокурсника по ГИТИСу Андрея Родикова. Я смотрел все спектакли с его участием. Я был влюблён в этот театр, в этих людей, самозабвенно выжимающих из своего тела потрясающую чувственность и полёт. Виртуозно владея средствами пластического выражения, они были способны донести до зрителя сложные смыслы сонетов Шекспира, философии Айтматова, произведений живописи от Микеланджело до Петрова-Водкина и многое другое.

Вспоминаю, как после вечера в ЦДРИ, где театр исполнял отрывки из своих спектаклей (в том числе ошеломительный танец-прыжок из «Хоакина Мурьеты»), обаятельный Гедрюс, покидая зал, как бы прощался со своим театром. И так было всегда: идея умирает в исполнителях вместе с утратой их молодости и ничем не замутнённой свежести их мироощущения. После 16-и лет успешной практики ансамбля пластической драмы режиссёр взялся за создание нового театра, а его «аисты» разлетелись кто куда. Мой Андрюша теперь посылает мне весточки из Швеции. Он уехал туда, женившись на очаровательной шведке-журналистке, а замечательный театр Гедрюса Мацкявичюса продолжает жить в нашей памяти о знаковых прорывах в театральном искусстве 80-х.

* * *

Мы встретились спустя двадцать пять лет. Шведская весна была так же волнующа, как наша встреча. По долгой истории нашей жизни нас связывало тепло дружеского общения, родственное любопытство по части театральных премьер. Мы всегда что-то советовали друг другу. Например, я советовал ему перечитать Пастернака, Джойса, Толстого. Он мне – сходить на премьеру театра из Цинцинати по пьесе У. Гибсона «Тряпичная кукла», от которой проснулась вся театральная Москва. Я тогда сидел на полу в битком набитом Театре Сац рядом с Георгием Тараторкиным, и нам казалось, что театр-жизнь – это именно то, что мы видим на сцене.

Когда-то Андрюша пробовал быть клоуном, но так и не стал им. Клоун – это не повторенье гэгов, заученных трюков, это – жесты, рождающиеся изнутри. Теперь он вёл нас по тропинке, где гуляет шведский король, делился впечатлениями о выставке Мунка и был на пике своей чуть постаревшей жизни. А ещё он потрясающе танцевал танго, как бы в продолжение своей истории танца и пластики в театре Гедрюса Мацкявичюса.

И рядом с ним всегда была его семья: рыжеволосая Анна, его милые девочки.

2017

Стокгольм. Утро

А. Родикову

Прогулка по тропинке короля,
Пологий берег, шум балтийских сосен;
И дышит непрогретая земля,
И что-то в разговоре произносит.

То вверх, то вниз, и берег далеко,

И лысины камней – времён приметы,
И потянулся май к началу лета.
И стало вдруг особенно легко…

Благословенна временем земля! —

Прогулка по тропинке короля.

2008

«Январь 1986 года. Готовлю реферат…»

* * *

Январь 1986 года. Готовлю реферат в ГИТИСе о Верико Анджапаридзе. Смотрю «Покаяние» Тенгиза Абуладзе. Удивляюсь его пронзительности и правдивости. Поражаюсь Верико – мудрости её и силе. Судьба Грузии – удивительной, ранимой, гордой, – судьба Верико Анджапаридзе. Читаю о ней, вглядываюсь в судьбы грузинской культуры, где всё так переплетается и вспоминается.

* * *

В прежние времена, когда трудно было найти тот или иной сборник поэзии, всегда можно было обратиться к тбилисскому издательству «Мерани». Там печатали Мандельштама, Пастернака, Беллу Ахмадулину. Из нутра грузинской культуры складывалась родословная Георгия Товстоногова, и от её познания – блистательная «Ханума», а дальше, после смерти театрального гения, пришёл в его знаменитый театр Темур Чхеидзе. Тбилисская Мтацминда упокоила душу А. Грибоедова рядом с И. Чавчавадзе и его дочерью. Верико Анджапаридзе, Софико Чиаурели, Георгий Шенгелая, Константин Лоркипанидзе, Резо Чхеидзе и чуть назад – Сандро Ахметели, Константин Марджанашвили и чуть вперед – блистательный Мегвинтуцухеси, исполнитель роли Дато Туташхиа в фильме по роману Чабуа Амирэджиби «Берега». В последние годы во МХАТе он играл в спектакле «Медея».

Посмотрите, как дружно встаёт зал, чествуя Резо Давидовича Чхеидзе, как восторженно принимает московский зритель премьеры Роберта Стуруа – гения «Кавказского мелового круга» и «Ричарда III». Сегодня он главный режиссёр калягинского театра Et Cetera.