Остановка

- Вот и молодец, что приехал. Забери старуху, забери. В автобусе бензином воняет. И ехать тряско. И не по пути мне с ними. Они на поминки. Я им только мешать буду. Без меня они по рюмке-другой опрокинут и забудут, зачем собрались. Анекдоты рассказывать начнут. Ну, и пусть! Зачем мне их смущать? Они свое дело сделали: и комиссию, и венки, чин чином... Спасибо им. А ресторан или кафе, зачем оно мне? Он, Сережа, в сердце, вот тут...

Она прижала руки к груди.

- Садитесь, Полина Антоновна, садитесь, - поддержал ее за локоть Мазин.

Мы вместе усадили старую тетку в машину.

Автобусы между тем уже двигались по узкой дороге, обогнать их пока было невозможно, и Мазин медленно повел "Волгу" следом. Внезапно впереди идущий включил предостерегающий красный сигнал и притормозил.

- Лена! - крикнули в окно. - Садись скорей!

Кричали той самой девушке, что ушла раньше с молодым человеком. Он и ответил за нее:

- Езжайте! Мы сами.

- С ума сошли. Это же далеко.

- Поезжайте! - повторил парень.

Сказано это было так, как говорят - проезжайте! Тоном, каким отвечают, когда хотят, чтобы оставили в покое, отстали.

И в автобусе отстали, а вернее, двинулись вперед и мы поравнялись с молодыми людьми. Вблизи девушка оказалась старше, чем со стороны, и на лице ее я увидел то, чего не замечал на лицах других - подлинно горестное выражение, глубокое, без сомнения, чувство. Вдруг она увидела Полину Антоновну и резко шагнула с обочины.

- Полина Антоновна!

Мазин остановился, а я опустил стекло.

- Что, Леночка, подвезти?

- Нет, нет... Можно мне к вам зайти?

- Конечно.

- А когда?

- Я всегда рада буду.

- Я зайду, зайду обязательно.

- Буду ждать тебя.

На этот раз спутник девушки не чинил никаких помех. Он только рассматривал меня и Мазина, людей ему незнакомых.

- До свиданья, - сказала Лена, отступая на траву, и мы снова двинулись.

- Спасибо! - донеслось вслед.

- Кто это? - спросил я.

- Аспирантка Сережина.

Полина Антоновна повернулась и взмахнула перед задним стеклом сухой ладонью с носовым платком.

- Она вас хорошо знает, - заметил Игорь Николаевич, глянув в зеркальце на две удалявшиеся от нас фигуры.

Девушка все еще держала над головой приподнятую руку.

- Лена к нам часто ходила. Она же работу писала под Сережиным руководством.

- А он?

- Кто? - не поняла Полина Антоновна.

- Этот молодой человек.

- Муж, - ответила старая женщина коротко и недоброжелательно.

- Понятно, - кивнул Мазин, но спрашивать больше ничего не стал.

Тем временем мы выбрались наконец на шоссе, и он с удовольствием прибавил скорость, плавно обойдя мешавшие нам до сих пор автобусы. Я решил, что пришло время скорректировать наши отношения.

- Игорь Николаевич! Я, кажется, при первой нашей встрече несколько оплошал. Оказывается, мы не совсем незнакомые люди.

- Оказывается, - согласился он.

- Столько лет прошло... Вот и не узнал. Простите великодушно.

Мазин засмеялся.

- Я не кинозвезда. В нашей работе "узнавание" не преимущество.

Я не удержался и съязвил немножко.

- В узких брюках вы приметнее смотрелись.

- Запомнили? Было дело. Натерпелся я тогда, между прочим. Эх, если бы плохого человека по штанам узнавать можно было. Какое бы облегчение для криминалистов!

Мне вспомнились потрепанные, с "бахромой" брюки Перепахина.

- А как с монетами, кстати? Поверили вы в перепахинскую версию?

- Это не такой простой вопрос, - не принял Мазин мою ироническую интонацию. - Но лучше поверить.

Я тогда решил, что он Женькино семейное положение во внимание принял, и согласился с таким подходом. А Игорь Николаевич больше ничего не сказал, да и не мог сказать, как я потом понял. Он добавил только:

- Монеты возвратим Полине Антоновне.

- Возвращайте, возвращайте, я всю эту коллекцию в музей передам.

Я вздохнул потихоньку. "Куда же еще!" Грустно было сознавать, что Полине Антоновне не только коллекция, но и деньги, если бы она продать ее решилась, уже не нужны. Малым она всю жизнь обходиться привыкла, а теперь тем более...

Мы постояли у светофора и свернули на проспект. Теперь до дома оставалось рукой подать.

- Быстро вы нас довезли, Игорь Николаевич, - сказала Полина Антоновна. - Торопитесь, наверное?

- Сегодня воскресенье.

- В самом деле. Вот и хорошо. Не откажите, раз взялись поухаживать, зайдите ненадолго. Вы ведь Сережу знали...

- Спасибо, Полина Антоновна.

- Это как понимать, спасибо - да, или спасибо - нет? Не обижайте, пожалуйста.

- О чем вы говорите... С удовольствием с Николаем Сергеевичем посидим с вами.

- Я долго не задержу.

Так и было.

С немудреной закуской возиться не пришлось. Полина Антоновна поставила на стол тарелочки, меня попросила:

- Коля, сайру открой.

И потом еще, достав из шкафа графинчик с домашней настойкой, сказала:

- Налей, пожалуйста. У меня рука дрожит. Пролью.

Я наполнил стопки.

- Ну, спасибо еще раз, что времени не пожалели. Сегодня-то выходной, а сейчас люди личное время берегут больше, чем рабочее. Так что благодарю покорно, как раньше говорили, и, как говорили, земля ему пухом, Сереже моему.

Она остановилась, смахнула слезу.