Остановка по желанию

– Как Бальзак? – спрашиваю про Бальзака, поскольку мой скорочтец именно его одолевал дольше других.

– Скукота! Описаний слишком много! Как начнёт описывать какую-нибудь хрень, и вот нудит страниц тридцать об одном… Ты лучше пишешь!

Наступает пауза. Я успеваю полуобморочно закатить глаза, схватиться за сердце, крикнуть его матери: «Валидол в доме есть?!» – Что случилось?! – тревожатся из дома. А потом на крыльце и жена, и старший, Георгий.

– Говорит, я лучше пишу, чем Бальзак!

На крыльце с облегчением и закипающим весельем переглядываются.

– Ну, ты живее пишешь, интереснее… – гнёт Лёня свою кочергу.

И вдруг я понимаю, что он наконец-то соскучился по мне за лето, поскольку не виделись мы давно.

Похоже, об этой мотивировке догадались и те, что на крыльце. И наступило некоторое всеобщее ошеломление, потому что Лёня уже года полтора, с тех самых пор, как начал у него грубеть голос и пробиваться ус под носом, – вошел в «жёсткую», как боевое пике истребителя, оппозицию. Вот просто оппозицию, которую ни объехать, ни перепрыгнуть никак – хоть тресни ты, несчастный любящий отец! Ощетинился молодой, и всё. Как средневековая какая-нибудь крепость. Всё не так, не эдак, никак! Вымахать успел за то время, пока я страдал, почти на голову мать перерос, в восьмой класс первого сентября пойдёт. И вот нате вам! Перемены!

– Льстить научился! – одобрительно киваю я на младшего. – Признак ума, между прочим! Главное, не переборщить! С Бальзаком ты, сынок, слегка переборщил. Но это не грех – я же отец твой. Кому ещё и льстить-то беззастенчиво, как не отцу родному? А, товарищи? – обвёл я собравшуюся аудиторию посчастливившим взором.

На крыльце зашептались-захихикали и скрылись в дверях, не прощаясь.

– Ну чё, а Сэлинджер-то прокатил? Я его лет в пятнадцать пообожать успел.

– Сэлинджер прокатил! – охотно согласился Леонид. Я незаметненько приобнял его за плечо, о чём давно мечтать забыл, и мы пошли к дому.

– Лёнь, а тебе правда нравится, как я пишу?

– Да нравится, пап. Нет, ну Бальзак тоже, конечно, ничего…

Мы вошли вместе, предварительно я спрятал глаза от своих домашних ехидн…

«Викинг» или «Князь Владимир»?

Очень субъективно о фильме «Викинг» (реж. Андрей Кравчук, 2016 год, Россия). Семейный культпоход.

Младший сын Леонид (скептик, глобальный антагонист и адвокат обездоленных), выходя с фильма, за моей спиной (я к нему прислушиваюсь, к Леониду) проворчал: «Всё враньё. И почему название “Викинг”, а не “Варяг”, например, или тот же “Владимир”?» Я прислушиваюсь к своему младшему сыну Леониду, ученику 8-го гуманитарного класса гимназии. Не только потому, что недавно за анализ стихотворения Чичибабина учительница по литературе чуть не «задушила» его «в объятиях». Он вообще умный. Я это понял, когда Леониду было близко к году, просто вглядевшись в его зоркие, насмешливые глаза. Тогда мне никто не поверил. Тёща даже посмеялась над моим умозаключением – в смысле, ну да, конечно, парень ещё соску сосёт, а уже умный! Теперь не смеётся.

Возразить Леониду с исторической и смысловой точки зрения на бегу не получилось бы, и потому я сказал: «Голливуду роднее “Викинг”, а не “Владимир”, сынок. Ты уже большой, должен разбираться в тонкостях промоушена, проката и кинобизнеса!»

Наутро, разлепив глаза, я схватил с потолка мысль, которую накануне, после просмотра модного фильма, уже практически нащупал: «Продюсерское кино».

Ну конечно! Продюсерское кино! Крупные продюсеры сегодня не кино снимают, а воплощают КИНОПРОЕКТЫ, в которые большие деньги вкачиваются только при полной уверенности в финансовой состоятельности. Только под мощную рекламную кампанию, государственную поддержку, звёздный актёрский состав и самую современную компьютерную графику. А ещё круче – и с сериалом на «своём» канале, после «съёма сливок» с основного «паровоза» в киносети…

Что это могут быть за проекты? Правильно – проекты под хрущёвским девизом: «Догнать и перегнать Америку!» То есть всё тот же Голливуд. Доказать окружающему свету, что снимаем так же дорого и не хуже. Зрелищно, шумно и примитивно, точь-в-точь как у «больших парней»!

Дальний прицел продюсерского «коллективного разума» – доказать, что мы в самом деле не хуже Голливуда уже сейчас, – а завтра выйти на миллиардные аудитории Китая, Индии, Ближнего Востока, шагая вместе «со страной» по газовым и нефтяным трубам. И в итоге дальновидных усилий – оттяпать у Голливуда сытое местечко хотя бы у себя дома, поближе к родному «кинокорыту».