Остановка в Чапоме

Колхоз жил своей жизнью, судно - своей, потому как управлял им не председатель колхоза, не правление, а государственное всесоюзное объединение "Севрыба", в которое входил составной, очень маленькой частью рыбакколхозсоюз, представлявший семь оставшихся в живых из двадцати с лишним рыболовецких колхозов Мурманской области. Получалось, что не флот привязан к береговому хозяйству, а колхоз подвязан за ниточку к судам, бороздящим где-то Мировой океан, и существование его зависит от того, что и сколько попадет в кошелек судового невода.

Флот приносил доход. Часть его откладывали в обязательном порядке на очередной ремонт судна, другая часть шла на ремонт жилого фонда и строительство поселка, третья часть покрывала убытки сельскохозяйственного производства и шла на его расширение. Называть такой хозяйственный комплекс можно как угодно,- внутрихозяйственной кооперацией, агропромом - однако с действительно рыболовецкими колхозами Терского берега, да и всего Беломорья, здесь было мало общего...

"Ударник" в Минькино, напротив Мурманска, занимал как бы среднее положение между Белокаменкой и "Энергией", хотя по мощи своей вполне мог конкурировать с последним хозяйством. У колхоза тоже восемь океанских судов, свой причал с краном, который Тимченко предлагал строить на паях с другими колхозами, но те отказались, он построил его сам и теперь им же сдает в аренду. В "Ударнике" строится межколхозный забойный пункт, куда, может быть, придется возить скот не только из Белокаменки и Ура-губы, но даже из Варзуги, за полтысячи километров.

Здесь все в образцовом порядке, начиная с подъездной дороги и кончая колхозным складом, где все разложено по полочкам, на своих местах, даже маркировано. Тимченко водит нас с Егоровым по теплым коровникам, знакомит с ветврачом, который окончил Ветеринарную академию колхозным стипендиатом, демонстрирует новое родильное отделение фермы. Новые склады, гаражи, магазин, здание правления, склад для кормов с пневмопокрытием... Но главное, что производит безусловное впечатление на свежего человека,- два ряда двухэтажных кирпичных коттеджей для колхозников, вытянувшиеся вдоль залива. Они двухквартирные, каждая квартира в двух уровнях. Проект председатель привез из Прибалтики, с которой у него крепкие деловые связи.

Поставив "Ударник" между "Энергией" и "Северной звездой", я не оговорился: не по "калибру" хозяйства поставил, а по реальной связи с землей. В отличие от Ура-губы, это именно колхоз, где большинство своих, местных, хотя на судах приходится использовать и "мурманских колхозников".

Сам Тимченко крупный, широкоплечий, с большими руками, большим открытым лицом. У него уверенный взгляд, в нем ощущаешь спокойное доброжелательство, интерес к делу и уверенность во всех своих поступках и суждениях, если он их решился высказать. Такие люди вызывают симпатию, чувствуешь сразу, что на них можно положиться в большом и в малом, но там, где запахло выгодой, надо держать ухо востро: Тимченко далеко не простачок, каким может показаться на первый взгляд, и в "Севрыбе" мне порассказали о том, как буквально из всего он ухитряется извлекать для колхоза пользу.

Например, из старых кошельковых неводов, которые он забирает даром где только можно, в том числе и у своих партнеров. Невода отработали свое, окупили себя десятки раз, были списаны и должны уйти в утиль или просто быть выброшены. Но в "Ударнике" пожилые колхозники шьют из них мешки под овощи для Арзамаса. Почему для Арзамаса? Им там нужно, вот они и предложили, а в результате колхоз получает до семи тысяч рублей прибыли от одного списанного невода...

Из всего - прибыль, но эта прибыль тотчас идет в дело.

У Тимченко принципы настоящего современного хозяина, что называется, без дураков. Но гораздо больше, чем даже его хозяйственный талант, меня заинтересовывает его отношение к людям, живущим и- работающим в колхозе.

Очень скоро я замечаю: о чем бы ни говорил председатель, он рассказывает не об экономическом, а о социальном опыте колхоза. Опыт этот стоит того, чтобы над ним задуматься, потому что в своем роде уникален, как уникален сам председатель. Правда, нечто подобное я обнаружил позднее еще в одном колхозе - имени XXI съезда в Териберке, где председателем Коваленко, но сравнивать их нельзя, они разные.

Разговор с Тимченко начался с моего вопроса, достаточно провокационного: каким быть колхозу - узко специализированным или многоотраслевым?

- Знаете, я считаю, что колхоз должен быть много отраслевым,- не задумываясь ответил Тимченко, и я понял, что этот вопрос для него давно решен.- Конечно, председателю легче работать, если есть четкая направленность. Но что-то тебе не привезли, не смог достать - сиди и плачь! Возникают иждивенческие настроения, у многих председателей они уже есть. Значительно труднее работать, когда хозяйство многоотраслевое. Не хватает специалистов, сказывается то здесь, то там обычная наша неорганизованность...

- И все-таки - многоотраслевое?