Остановки в пути. Вокруг света с Николаем Непомнящим. Книга первая

Здесь, в Мапуту, столице страны, я начал писать свои первые страноведческие очерки, как их позже назовут – трэвел-журналистика. А уж позже, отправившись с одной из групп геологов в «глубинку», я ощутил во всю мощь настоящую Африку – девственную и неведомую. Рассказывать о том, чем мы там занимались, не буду. Не уверен, что это до сих пор можно. Если в двух словах, то с территории Мозамбика, соседней с ЮАР страны, пвтались обсчитать запасы ее аналогичных месторождений стратегического сырья. А заодно алмазов и самоцветов.

Кстати: о выгодах натурального обмена

Собираясь в неведомое, я брал с собой на всякий случай массу вещей: постельное белье, кучу всякой одежды – от носков и трусов до костюмов и полотенец. Я даже представить себе не мог, насколько все это мне пригодится… при обмене на всевозможные колониальные товары – маски, шкуры животных, скульптуры и т. д. Здесь все это ценилось много больше, чем обычные деньги. Запасы вещей в моих чемоданах быстро таяли, а рулоны змеиных шкур и поленницы из масок в гостиничном номере росли. Мои коллеги от души жалели, что поспешили переселиться на частные квартиры, не оставшись, как я, на полном пансионе в роскошном городском отеле «Кардозу». Просто геологи боялись, что в один прекрасный момент из них вычтут за проживание… но никто ничего так и не вычел. Молодое, бедное, но независимое государство не мелочилось.

Надо сказать, что работа в городских архивах и роскошной библиотеке Министерства геологии и шахт Мозамбика дала мне огромный материал на многие годы – главным образом, записки путешественников на разных языках. Я использую их и поныне. Ну а несколько месяцев полевых работ позволили пожить в глубинке, на настоящей фактории, где еще царили законы старого времени, с колониальным бытом XIX века, кухарками, слугами, мальчиками-с-опахалами, ручными мангустами и павлинами на крыше.

Под ногами всюду хрустели самоцветы, в речушках можно было мыть лотками золото, что и делали наши геологи, а я им помогал и попутно ловил любимых бабочек.

Однако вот уже последняя пара носков обменяна на базаре на скульптуру маконде; простыня с пододеяльником ушли владельцу огромной, с унитаз, раковины с острова Иньяка – пора собираться домой.

Но перед отъездом вспомнились первые дни в Мапуту, когда нас скопом посетили в несколько номеров второсортного отеля «Санта круш», что означает «Святой крест».

Кстати: под знаком святого креста

Мы жили по четыре человека в номере, там же готовили на плитке обеды, когда нас привозили на два часа домой из министерства, и даже успевали полчасика поспать днем.

Вот как раз о своем спальном месте я и хочу поведать.

Кровать моя почему-то меньше всего походила на обычный гостиничный диван, а скорее напоминала постель для послеоперационных больных – у нее имелось множество всяческих приспособлений, рычажков и ручек. Первые дни мне было не до обследования моего «лежбища» – от акклиматизации все время хотелось спать. Но когда через месяц-другой я пообвыкся, захотелось выяснить, на чем это я сплю. И я заглянул под кровать. Нет, там было чисто: девушки-мулатки и юноши-мулаты регулярно все мыли и скоблили.