Останься

– Ну что ты, дружок? – Дорф присел рядом и ткнул пса пальцем во влажный нос.

Грим дёрнулся, встревоженно засвистел и крутанулся волчком, неотрывно глядя в глаза Саймону, точно пытался привлечь его внимание к чему-то.

– Может ты и правда что-то видишь?

В доме послышался грохот. Дорф поспешил внутрь.

– Малыш, где эта дурацкая сумка? – крикнула Дженни со второго этажа. Саймон улыбнулся. Будто и не было никакой ссоры. В этом вся Джен.

– Под кроватью! – ответил он, поднимаясь.

Дженни крутилась в спальной, складывая вещи.

– Тебе помочь?

– Да я уже почти всё собрала…

– Почти, но не всё, – улыбнулся Саймон и шагнул в соседнюю полупустую комнату, оклеенную цветастыми обоями. Здесь они планировали детскую.

Как и тогда, он прошёл к нише шкафа, схватился за пыльную ручку, открыл дверцу и уставился на перепачканные пальцы. Он взглянул под ноги и увидел свои следы в плотном пылевом ковре. Как бы он хотел, чтобы Дженни снова включила свет.

– Что ты ищешь? – зажегся свет. Саймон прищурил глаза, а когда открыл, пыли не было ни на шкафу, ни на полу, ни на его руках. В проходе стояла Дженни с чёрной сумкой на плече.

– Колыбельку, – ответил он, заглядывая в пустой шкаф.

– Не нужно, – сказала Дженни и вышла.

– Ну зачем она нам сейчас? – Дорф догнал её на лестнице. – Как понадобится – дочь Дженис уже подрастёт…

– И обзаведётся собственными детьми, – она бросила сумку на пол в прихожей и накинула лёгкую куртку.

– Зачем ты опять начинаешь это… Тебе жалко колыбельку для сестры?

– Нет, дело не в этом… – она звучно задёрнула молнию. – Слушай, я продала её, ясно?

– Дедушкину колыбельку? – удивился Саймон. – Это же ваша семейная реликвия.

– Тебе-то что? Она всё равно тебя всегда нервировала.

– Прям вот с концами продала? – не унимался Дорф, зная, что колыбелька для Дженни очень дорога.

– Да в аренду, задрал… Чёрт, где мои ключи?

А где были её ключи? Саймон сосредоточился и вспомнил. Он прошёл вдоль комода, взрезая кончиками пальцев плотный слой пыли. Рука упёрлась в бежевую фарфоровую кружку, перепачканную застывшими пятнами кофе. Она подалась вперёд, но Дорф остановил её у самого края и взял в руки. Когда-то это была любимая кружка Дженни. Она всюду возила её с собой, сколько себя помнила – всегда пила из этой самой кружки, быть может, это была первая кружка в её жизни. Как-то Саймон её уронил и отколол ручку. Дженни рыдала. Глупо, наверное, было плакать из-за такой мелочи, но некоторые вещи по-настоящему привязывают, становятся частью тебя. Дорф бессознательно сжал ладонью часы на своём запястье. Когда он склеил кружку, она была как новенькая, разве что эти два коричневых ободка напоминали о падении. Дженни всегда держала кружку ручкой от себя, пропустив под неё свои тоненькие пальчики. Зачем он сюда подошёл? Ах да, ключи.

– Ключи, Саймон! – поторопила его Дженни.

Он поставил на место кружку, взял ключи от машины Дженни и вернулся в прихожую.

– Так, подожди, – его озарила внезапная догадка. – Так это она была на том билборде? Ты предпочла сдать колыбельку на выставку, вместо того, чтобы одолжить сестре?

– Мне её вернут после окончания, – Дженни впихнула ему в руки сумку и открыла входную дверь.

Грим завыл и заметался за забором.

– Достал ты уже, – бросила Дженни и уселась за руль своей тёмно-синей малолитражки. – Я быстро – туда и обратно.

Уложив сумку с её вещами, Саймон захлопнул багажник и отрицательно покачал головой.

– Нет. Ты переночуешь у родителей, – он поцеловал её. – Ты ещё слишком плохо водишь для ночных поездок на такие расстояния. Что нет? Я бы тебе вообще права не выдал.

– Что ты за зануда такой? – надулась Дженни. – У тебя завтра день рождения, и я хочу, чтобы ты встретил это утро со мной. Разве ты этого не хочешь? Рад, наверное, от меня избавиться?

– Так, а ну-ка, – он поймал дверь, не дав Дженни её захлопнуть. – Посмотри на меня, солнце. Ну? Перестань, я ведь волнуюсь за тебя. Да к тому же меня наверняка дёрнут среди ночи. Напомни хотя бы раз, когда в этом безумном городе в мои дежурства всё было спокойно?

– Ну и что, пока ты будешь в клинике, я приготовлю тебе чудесный завтрак, – она пошла на мировую, сообразив, что переубедить его не выйдет, тем более вот такими обидами. И всё же, Дженни предприняла эту последнюю попытку. – Разве ты когда-нибудь возвращался с дежурства сытым?

– А ты любишь бить в больные места, – Саймон зажмурился, прокрутив в голове те кулинарные изыски, которыми Джен балует его по праздникам. Она терпеть не может готовку, но делает это невероятно. Дженни на секунду показалось, что он сейчас сдастся. Однако, когда Дорф открыл глаза, взгляд его стал более серьёзным. – Но твоя еда становится ещё превосходнее в середине дня. Так что раньше обеда не появляйся. У нас целый вечер будет чтобы отпраздновать мою старость.

– Ну вот и жуй свои бутерброды! – она резко дёрнула за ручку, дверь вырвалась из ослабевшей от раздумий руки Саймона и захлопнулась. – Свечки вставить не забудь.