Останься

Я натягиваю худи поверх футболки и иду искать пальто. В этой квартире нет шкафа в прихожей, поэтому я просто закидываю его куда придется и тут же забываю. В конце концов я нахожу пальто на кухонном стуле, накидываю его сверху и надеваю шапку по дороге к двери.

Блейк живет у озера, и туда слишком долго идти пешком, особенно сейчас, когда погода к нам неблагосклонна. Я вырос в Тампе, поэтому к канадским зимам мне в свое время пришлось привыкать. И я все еще не могу сказать, что вошел во вкус. Прохлада ледовой арены – да, освежает. Канадские зимы? В жопу их. Поэтому я иду к лифту и спускаюсь на подземную парковку, залезаю в свой «Порше Кайен» и включаю подогрев сиденья.

Получасом позже я вхожу в квартиру Блейка и вижу, что вся команда уже в сборе. Уэс и Джейми живут в том же здании, одна поездка на лифте, и они уже здесь. Лемминг и Хевитт тоже обитают неподалеку.

– Йоу! Мэтти-кейк! – кричит Блейк из-за зеленого бархатного стола. – А кому-то сейчас надерут задницу. Готов?

Я скалюсь в его сторону. У него козырек на голове и зубочистка между губами, как у какого-нибудь прожженного картежника из старых фильмов.

– Может, мне стоило остаться дома, – сухо замечаю я.

Джейми Каннинг, который меня впустил, криво улыбается в ответ.

– Я подумал так же, как только увидел его в козырьке.

У Блейка, видимо, сверхчеловеческий слух, потому что он тут же вскрикивает:

– Что не так с моим козырьком? – При этом он, кажется, искренне уязвлен. – Ты что, не знаешь эту поговорку? Козырек на тебе, козырь в рукаве.

– Это не поговорка. – Уэс громко вздыхает из кухни. Он как раз вытаскивает пару бутылок пива из блестящего холодильника. – Пива, Эриксон?

– Да, не откажусь. – Я беру бутылку, которую он мне протянул, и иду к столу.

Бен Хевитт и Чед Лемминг, левый нападающий и защитник соответственно, приветственно кивают и хмыкают мне. Блейк перемешивает колоду карт, пока Уэс раздает цветные фишки.

– Где Джесс? – спрашиваю я хозяина.

– Внизу, у Уэсми. Она готовится к экзамену на медсестру и требует полной тишины. – Блейк машет головой. – Не понимаю ее. Она же может учиться в спальне, разве нет? Мне не кажется, что я шумный. Ребята, вам кажется, что я шумный?

– Братан, шумный – это не то слово, – сообщает ему Уэс. – Ты… – Он замолкает, чтобы подыскать подходящее слово.

– Ты человек с нестандартными звуковыми способностями, – подсказывает Лемминг.

Уэс выпячивает губы.

– И это тоже не выражает всего.

– Стеносотрясающий? – предлагает Джейми.

– Уже лучше.

– Тихо-недостаточный, – звучит вариант Хевитта.

– Да пошли вы все очень далеко, – ворчит Блейк.

– Эй, ты хотя бы не такой громкий, как твоя мама, – утешаю его я.

Джейми бледнеет.

– Уверен, одна из моих ушных перепонок навсегда вышла из строя из-за мамы Блейка.

– СЪЕШЬ ИХ ДЕТЕЙ, БЛЕЙКИ! – Уэс бесподобно подражает интонациям миссис Райли, и все начинают смеяться, в том числе сам Блейк.

– Ну же. – Хевитт тянется к горке фишек. – Хватит тянуть кота за яйца. Кэти ждет меня домой к десяти.

Лемминг цокает.

– Если ты хочешь сказать, что я под каблуком, то да, я абсолютно точно именно там. – Хевитт пожимает плечами. – И я чертовски этому рад. У меня потрясающая жена.

– Это правда, – я должен это признать. Кэти Хевитт дерзкая, пылкая и очень веселая. Мне всегда хотелось взять Кару на двойное свидание с Хевиттами, но Кэти казалась ей слишком «через край» – ее слова, не мои.

– Конечно же, она такая, – соглашается Лемминг, а потом срывается на ухмылку. – Но знаешь, что еще более потрясающе? Жизнь холостяка. В том баре, куда мы ходили с О.К. в Чикаго, я почувствовал себя, будто на шведском столе с цыпочками. Не вру.

– О.К.? – переспрашивает Джейми, пока Блейк раздает карты.

– Уилл О’Коннор, – поясняет Лемминг. – Мы подыскиваем друг другу какие-нибудь новые клички. Я хотел называть его Вилли, но получил за это в бок.

– А у тебя какая кличка? – спрашиваю я и всеми силами стараюсь не закатывать глаза. С тех пор, как Лемминг расстался с девушкой, он все время таскается за О’Коннором, так что даже на слово кобель смотришь по-другому.

Лемминг смотрит свои карты, а потом отвечает:

– Мадагаскар.

– Не догоняю, – говорит Уэс.

Я тоже. Я заглядываю в свои карты – королева и семерка, разной масти.

Блейк открывает третью карту, и я воодушевляюсь, теперь у меня королева, семерка и десятка. Отлично.

– Ну вы чего, потому что у меня фамилия Лемминг. На Мадагаскаре водится огромная популяция леммингов.

Джейми громко хрюкает.

– Вот и нет. Это лемуры, братан.

– Какие, на хрен, лемуры? Ты только что это слово придумал?

Джейми, Уэс и я начинаем покатываться со смеху.

– Оно не выдуманное.

Уэс икает.

– Это настоящее животное.

Лемминг кладет его карту рубашкой кверху и щурит глаза в сторону Уэса.

– Как оно выглядит? К какому семейству животных оно принадлежит?

Уэс на секунду теряется.

– Думаю, это примат.

Лемминг недоверчиво осматривает всех сидящих за столом.

– Вы, ушлепки, меня разыгрываете.

За этим следует еще один всплеск хриплого смеха. Потом Блейк прокашливается и театрально касается своего козырька.

– Мальчики. Прошу вас. У нас ведь покер.