Останься

— Нет… Нет… — Я начал нервно ходить от стены к стене и в следующий миг, не сдержавшись, со всей силы ударил по ней. — Нет! Этого не может быть! — Я не верю. — Черт, я не верю! — Озвучил я свои мысли.

— Её раны очень тяжёлые. Пошло кровотечение в мозг, мы смогли остановить его, но это не надолго. Мне правда очень жаль. — Я провёл пятерней по волосам и взглянул на мужчину.

— Неужели, больше ничего нельзя сделать? Просто ждать, когда она умрёт? — С отчаянием спросил я. Мужчина подошёл ко мне, смотря куда-то в даль, положил руку на моё плечо и тихо сказал:

— Я понимаю ваше горе. Моя жена и двое дочерей погибли в автокатастрофе. Я своими руками оперировал свою жену, отчаянно осознавая, что больше не смогу ей помочь. Я так был увлечён тем, что смогу её спасти, что не успел с ней попрощаться. И вот уже 10 лет я тону в этом горе. Попрощайся с ней. — Мужчина заглянул мне в глаза, затем опустил голову и медленно направился по коридору.

Приехала полиция. Конечно же, виновник аварии скрылся. Полиция будет искать, но у них вряд ли получится. Я найду его. Он поплатится…

— Насколько всё плохо? — С хрипотой спросила Саманта, тяжело открыв глаза. Я легонько сжал её руку, скрывая подступившие от боли слёзы.

— Всё хорошо… Врач сказал, что скоро тебя переведут в палату, а потом выпишут. — Соврал я, глядя ей в глаза. Моя милая Саманта немного улыбнулась и прикрыла глаза на секунду. Затем снова открыла их.

— Нейт, не ври мне. — С улыбкой попросила моя любимая.

— Ты не доживёшь до утра. — Выбросил я, отчаянно пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Они сделали всё, что могли. — С глаз капали слёзы, я не смотрел на неё. Я просто не мог. Её некогда алые губы, приняли бледно-синий оттенок, всегда жизненный цвет лица, был ужасно белым.

Саманта прикрыла глаза, будто пытаясь скрыться от боли.

— Что случилось, Саманта? — Спросил я.

— Они так громко тикают, — Прошептала она.

— Часы? — Она слабо кивнула.

— Просто грохочут… — Я снял часы с руки, она испуганно посмотрела на секундную стрелку. — Убери их. — Я размахнулся и швырнул часы об стену. — Ну вот… — Слабо прохрипела она. — Теперь они и тикать не будут. Теперь время остановилось. Мы его разорвали пополам, как бумагу. И остались только вдвоём на всём свете. Ты и я.

Саманта посмотрела на меня. Её глаза были огромны.

— Я готова, Нейт. Если так предрешено, что мне нужно уйти, то я готова. Не переживай обо мне… В моей жизни было всё, о чем я могла только мечтать. Настоящая дружба и большая любовь. Я уйду из этого мира самой счастливой. Это была наша последняя, прекрасная осень. Я готова, Нейт. Живи счастливо… Но прошу… Сделай для меня кое-что… Прошептала она, — Я наклонился к её губам, вслушиваясь в её слова, — Живи счастливо. — я немного кивнул и вернулся в прежнее положение, слабо улыбнувшись, она крепче сжала мою руку.

Я не мог вынести этот взгляд. Он шёл откуда-то издалека и уходил вдаль сквозь меня.

— Любимая моя… — бормотал я. — Самая любимая на свете…

Она умерла в последний час ночи, перед рассветом. Умерла тяжелой, мучительной смертью, и никто не мог облегчить её муки. Она крепко сжимала мою руку, но уже в последние минуты, не понимала, кто с ней.

Вдруг кто-то сказал:

— Она умерла…

— Нет, — Возразил я, — не умерла. Она ещё крепко держит мою руку…

Свет. Невыносимый, резкий. Друзья. Врач. Я медленно разжал пальцы. И рука Саманты упала. Кровь. Бледное лицо. Застывшие в муках глаза. Каштановые шелковистые волосы.

— Саманта, — Проговорил я. — Саманта… — И впервые мне никто не ответил.

— Я хочу остаться один… — Сказал я.

— Может быть сначала… — Послышался чей-то голос.

— Нет, нет, — Сказал я. — Выйдете все. Не трогайте…

Она остывала. Я лишь только сидел на том же стуле, напротив её кровати и смотрел на неё. Снова вошёл врач и сел рядом. Я видел, как изменялось её лицо. А я всё сидел и смотрел и не мог ничего с собой поделать. Потом наступило утро, и её больше не было.

Следующие несколько дней были словно в тумане. Её родители, гроб, любимое белое платье и красная помада, которая всегда подчеркивала белизну её зубов.

Но сейчас, она подчеркивала лишь бледность её тела. Каштановые волосы на фоне её безжизненного тела, казались очень темными и мрачными.

После церемонии я остался один рядом с её могилой. Положил её любимые белые лилии и раз за разом читал надпись на надгробие.

«When I die, you know I'll be ready to go» *

* Когда я буду умирать, ты знаешь, что я буду готова уйти.

34

— Послушай… — Сказал Хантер, делая глоток чая. — Нам надо развестись. — Спокойно сказал он.

Что?

Что значит «нам надо развестись»? Он меня не любит? У него появилась другая? Точно, у него появилась другая и я ему больше не нужна. Ну конечно. Боже, я ведь так и знала. Я знала, что всё закончится именно так. И почему я вообще ему поверила? Идиотка!

К глазам предательски начали подступать слёзы.

Зачем он это делает? Зачем говорит мне о любви? О счастливой жизни?

Зачем так со мной поступает? Потому что это Блэйк Хантер? Потому что ему плевать на остальных, кроме себя?

Видимо, да.