Останься единственным

Сама поцелуй прерывает и улыбается так, что ни секунды не сомневаюсь в правдивости ее слов.

– А ты, Кирилл? Тебе хорошо со мной?

– Что подразумеваешь под словом хорошо? – спрашиваю.

Кира же… не спешит отвечать. Стаскивает с полки гель, выливает его мне на плечи и начинает размазывать, вспенивает, тем самым заводит снова.

– Не жалеешь, что женился? Ты говорил, что не хотел…

О том, что я женат, еще не понял. Не довелось прочувствовать, надо заметить. Для этого нужно время. Кира же… ощущение, что ей просто хорошо. Веселится, улыбается, растягивая рот до ушей, счастливо выглядит, действительно счастливо. Не фальшивит, и это даже пугает. Мы два месяца не виделись, а она вот так меня встречает – отзывчиво и с готовностью.

– Не жалею.

– Правда?

– Правда, конечно.

– А я… – она запинается, словно думает, стоит ли говорить.

Проводит руками по моему животу, растирает гель, спускается ниже, обхватывает член и с протяжным «О-о-о» смотрит на меня. У меня снова стоит, и это ее, видимо, удивляет.

– Что сказать хотела? – напоминаю.

– Забыла.

Мне кажется, она лукавит, но я об этом забываю, стоит ей смыть с моего тела пену, а затем опуститься на колени. Понимаю, что собирается сделать, и, прикрыв веки, прислоняюсь к кафелю спиной. Кира вбирает мой член губами, и я задушено рычу. Не сдержавшись, толкаюсь в нее глубже, сильнее. Тоже торможу себя, понимая, что она неопытна в этом, но тут же охреневаю от ее заявления:

– Можешь не сдерживаться.

По сути, карт-бланш выдает мне сейчас.

– Хочешь, чтобы я трахнул твой рот?

– Хочу, – облизывается и вздрагивает.

Блядь… у меня не просто стоит… у меня там каменное все от одного взгляда на ее порочный язык, которым она облизывает призывно распахнутые губы.

Глава 22

Кирилл

– Вообще-то, я думала, что мы будем жить в доме, который нам подарили мои родители! – заявляет Кира, стоит мне привезти ее домой.

Мы только из машины выйти успеваем, как она поражает меня этим объявлением. И ведь серьезно говорит. Еще и ответа ждет.

– Мы будем жить здесь.

Я говорю спокойно, но тон выбираю такой, чтобы возражений не возникло. Они, конечно же, возникают. Как иначе, у меня Арбатова в женах, по-другому просто быть не могло.

– Это почему?

– Потому что это мой дом, Кира.

– И что? – допытывается.

– Здесь уже все устроено. Нанята прислуга, обставлены комнаты, тебе понравится, идем…

Я иду на попятную, объясняю, разжевываю, чтобы не нервничала попусту. Вопрос с проживанием у меня даже не вставал, к тому же я понятия не имел, что новоиспеченные тесть с тещей решат втулить нам с Кирой особняк. Я вроде как в жилплощади не нуждаюсь, могу свою семью обеспечить, но Арбатов непреклонно впихнул дарственную на дом.

– Не идем, – упрямится. – Папа старался, выбирал дом… я хочу, чтобы мы туда поехали, посмотрели.

– Хорошо, – соглашаюсь. – Но вначале ты посмотришь мой дом, ладно? И потом примешь решение.

– Я его уже приняла, – бурчит себе под нос, думая, что я не слышу, но я, конечно же, слышу.

И раздражаюсь. Не понимаю, откуда у нее это упрямство взялось насчет жилплощади, но подозреваю, что отец надоумил. Я-то о подарке не знал, а вот Киру он вполне мог поставить в известность.

Пока ходим по дому, и я исполняю роль гида, Кира только молчит и морщит нос. Не знаю, что ей здесь не нравится, по мне – так идеально спланированный особняк. Не слишком большой, конечно. У Арбатовых, да и у моих родителей побольше, но я никогда не понимал необходимости покупать дворец. Оставлять ночевать друзей и родственников в мои планы обычно не входит, а жить там одному жутковато. Да и с семьей тоже…

– Нет, это не кухня! – возмущенно произносит Кира. – Это ужас. Как я здесь буду готовить?

Прислуга, надо заметить, смотрит на это все с ужасом. Не помнят, чтобы кто-то так со мной разговаривал, и мне это не нравится. Даже не то, что она говорит, а ее тон…

– Ты умеешь готовить? – спрашиваю с интересом.

Кира замолкает, взгляд на меня гневный бросает. И смотрит с вызовом. Затем замечает прислугу и улыбается.

– Познакомишь меня?

– Не вижу необходимости, если ты откажешься здесь жить. Ирина, Валентина, Галина, можете быть свободны.

Прислуги тут же след простыл. Только что стояли – и нет их. Ретируются, понимая, что в хозяйский спор лучше не влезать и не слушать, потом они же виноватыми и останутся. Тем более, что споров у меня при них никогда и ни с кем не было.

– Мне не нравится! – говорит Кира.

Ей бы еще ногой топнуть – и точь-в-точь капризный ребенок. Не понимаю я, почему она себя так ведет. Дом хороший, современный, кухня отличная. Ирина, которая постоянно здесь готовит, ни разу не жаловалась. Закрадывается мысль, что все же Арбатов постарался и приказал дочери настаивать на проживании в том доме, что он купил. Этому, конечно же, не бывать.

– Мы все? – спрашивает Кира. – Если да, то поехали в мой дом.

– В твой, – хмыкаю.

– Ну да… по документам он мой. Папа же на меня дарственную сделал.

– Ну конечно.

Мне на самом деле наплевать, на кого именно Арбатов выписал дарственную. И на дом тоже… с большой колокольни…