Останься единственным

Оказавшись за столом, пытаюсь сосредоточиться на разговоре, но получается с трудом. И даже то, что старший Багров, как только я появилась за столом, ушел к мужчинам, меня не успокаивает. Мать Кирилла о чем-то без конца рассказывает, да и моя мама тоже в разговоре участвует. Я же ощущаю себя лишней, смотрю лишь на дверь в ожидании, когда вернутся наши мужчины.

– Ты какая-то рассеянная, – замечает Снежана, обращаясь ко мне. – Чем-то расстроена?

– Нет, просто… устала, – списываю нервозность на беременность.

– Надо сказать Кириллу, чтобы отвез тебя отдыхать. Ты какая-то бледная, не загоревшая совсем. Тебе бы море, солнце, песок. У вас ведь медового месяца так и не было.

– Кира не так давно была на Мальдивах, – вставляет мама.

– И все же… загар ей не повредит.

У меня ощущение, что они обсуждают кого-то другого, а не меня. И вместе с тем мне нравится предложение Снежаны. Уехать с Кириллом на неделю-две, остаться только вдвоем, провести время вдали от работы и родственников – что может быть лучше? Сегодня же поговорю с ним. Завтра подпишу все бумаги отцу и… можно ехать! Главное, чтобы у Кирилла получилось с работой!

– Ты уже думала, куда поедете? – спрашивает Снежана. – Мы с Витей хотели подарить вам путевку, но потом решили, что можем не угодить, и не стали.

Я растерянно киваю. Прислушиваюсь к стуку снаружи, и сердце в груди начинает биться быстрее. Поворачиваюсь к двери и замечаю Кирилла и наших отцов. Не могу по их лицам прочитать настроение, но поссорившимися они не выглядят, а когда папа садится за стол и начинает шутить, расслабляюсь. Правда, Кирилл на шутки не настроен, но он всегда такой. Сдержанный, сконцентрированный, хмурый и серьезный. Даже в семейном кругу не позволяет себе потерять бдительность.

– Кирилл! – начинает его мама. – Я тут Кире говорила, что вам пора лететь на отдых. Она бледная, ей бы отдохнуть от городской суеты, насладиться тишиной.

– Обязательно, мама. Как только появится возможность.

– А сейчас что? Витя заменит тебя на работе, разве нет?

– Мы разберемся, мама, – говорит Кирилл тоном, не терпящим возражений.

Даже я, с легкостью влезающая в спор, не рискнула бы сейчас что-то говорить вопреки. Чувствую напряжение, исходящее от Кирилла, и ежусь. Может, не все так хорошо, как он пытается показать нам? О чем они говорили на улице? Неужели все-таки поссорились? Тогда почему отец такой довольный и радостный? Вопросов столько, что я едва нахожу в себе силы усидеть на месте до конца вечера. Каждый из них хочется задать Кириллу, взглянуть в его глаза наедине и прочитать по взгляду, что он испытывает на самом деле. Сейчас это не представляется возможным, так как взгляд Кирилла холодный и совершенно нечитаемый.

– Ты поговорила уже с папой по поводу учебы? – спрашивает Кирилл, когда оживленная беседа на тему отдыха стихает.

– Н-не-е-ет, – тяну с запинкой.

После разговора с отцом передумала говорить ему об учебе. Решила, что поставлю его в известность позже и уже постфактум, а теперь… Кирилл не оставил мне выбора.

– Что с учебой? – серьезно спрашивает отец. – Какие-то проблемы?

– Нет, но…

Все сидящие за столом замолкают. Их внимание сосредотачивается на мне, и я начинаю чувствовать себя неловко.

– Что такое, Кира? – переспрашивает отец.

– Я решила перейти на другой факультет, – выдаю на одном дыхании.

Взгляда отца избегаю, потому что боюсь увидеть там разочарование. Я почти всю свою жизнь угождала папе, соглашалась с его мнением, шла на поводу в учебе, а теперь… ощущение, что делаю что-то вопреки, что-то запретное.

– Универ бросить то есть? – в голосе отца прорезаются недовольные нотки.

– Нет, не бросить, – хмурюсь. – Перейти на другой факультет.

– На какой же?

– Пока не знаю.

Отец недовольно кривит губы и отворачивается. Я же… прячу взгляд в тарелке, а затем чувствую, как Кирилл переплетает наши пальцы под столом и сжимает мою руку в своей. Расправив плечи, смотрю прямо отцу в глаза:

– Мне никогда не нравилась экономика, папа. И понятно же, что я не продолжу твое дело.

– А кто? – грозно выплевывает, не сдержавшись. – Кто его продолжит, м?

Я вздрагиваю от неожиданно грубого тона отца. За столом повисает напряженная пауза, которую нарушает звонкий смех мамы.

– Скажешь тоже, Кирочка, – выдвигает она. – Ну какая смена факультета, ты же знаешь, что папа на тебя рассчитывает.

– А это даже хорошо, – вступает в разговор мать Кирилла. – Сможете оставить компанию на наследника, если будет мальчик. Все же Кира девушка и…

– Это не имеет значения, – обрубает отец. – Кира – единственная законная наследница моей компании. Никакой смены факультета не будет! – отрезает отец, глядя на меня. – Даже думать забудь. Будешь учиться там, где учишься, а потом…

– А потом вы пойдете на хер, Иван Вячеславович, – совершенно спокойным, но ледяным тоном произносит Кирилл, рассекая наш ужин на до и после. – Кира – моя жена, и она сама вправе решать, где и на кого она будет учиться.