Останься со мной!

Блондинка в накинутой на плечи дубленке, которая, как потом поняла Черепашка, приходилась толстяку женой, а также трое парней лет примерно двадцати живо откликнулись на его предложение.

– А нам нечего подставлять, – растерянно улыбнулась Люся.

– Колян, – зычно выкрикнул Колобок, – обеспечь молодежь стаканами! – сделал он ударение на предпоследнем слоге.

Высокий и худой паренек в вязаной шапочке, куртке и спортивных штанах (глядя на них, Черепашка сделала вывод, что он тоже пациент) вытащил из холщовой сумки два белых разовых стаканчика.

– Держите! – Паренек протянул стаканы Жене и, задрав рукав куртки, посмотрел на часы. – Петрович, открывай давай! – обратился он к Колобку. – Две минуты, блин, осталось!..

Из ярко освещенных окон больничных палат до них доносился бой курантов.

«Шесть, семь, восемь, – считала про себя Люся. – Девять…»

И вдруг она почувствовала на своей щеке легкое, едва заметное прикосновение сухих теплых губ.

– С Новым годом, Черепашка! – шепнул ей на ухо Женя.

– Ты проиграл! – так же шепотом отозвалась Люся, крепко обхватив его шею руками.

– Двенадцать! – громко выкрикнул толстяк Петрович.

Вся компания дружно сдвинула тонкие бесшумные стаканчики и хором грянула: «С Новым годом! Ура!»

Где-то совсем близко, прямо за зданием больницы, раздался оглушительный хлопок, и через секунду все небо озарилось яркими разноцветными всполохами.

«Ура! Люди, с Новым годом!» – раздавалось отовсюду. Это больные залезали на подоконники и, высунув голову наружу, орали что было мочи.

– А я боюсь фейерверков, – уткнувшись носом в Женино плечо, тихо призналась Люся.

– Не бойся. – Он провел руками по ее волосам: впопыхах Люся забыла надеть шапку. – Я же с тобой! Ну, госпожа, повелевайте! – засмеялся Женя, опускаясь на колени. – Исполню любое ваше желание! – Он легонько сжал в руках ее покрасневшие от мороза пальцы, а потом смутился и принялся изо всех сил их растирать. – Замерзла?

– Не очень, – покачала головой Люся. – Ну, слушай… Желание мое будет вот каким… – Она сделала паузу, задрала подбородок и смерила Женю шутливо-надменным взглядом.

– Ах, госпожа, слушаю и заранее повинуюсь! Исполню все, чего бы вы ни пожелали!

– Еще бы ты не исполнил! Нечего было спорить!

– А хочешь, я угадаю твое желание?

– Попробуй, – вполне серьезно отозвалась Черепашка.

– А вопрос можно? Наводящий? Только один? – Теперь он заглядывал ей в глаза, сцепив на груди руки, как бы моля о пощаде.

– Разве что один. – Черепашка снисходительно улыбнулась.

– Твое желание связано с моими песнями?

– Да!

– Я так и знал!

Через две недели Женю выписали из больницы. Это был вторник. В среду Люся ждала его на студии. Как она и предполагала, Женины песни вызвали интерес и у режиссера, и у музыкального редактора программы «Уроки рока». На пятницу была назначена первая пробная запись песни «Я – курок!». Черепашка с нетерпением ожидала начала новой работы и… новой жизни.

«Все будет так, как я задумала! – упрямо твердила Люся, стоя в холле «Останкина» возле окошек с надписью: «Бюро пропусков». Тут они с Женей договорились встретиться. – Все сбудется, обязательно сбудется!

Говорят, на Новый год, что ни пожелается,
Все всегда произойдет, все всегда сбывается!» —

крутилась в голове новогодняя песенка, без которой не проходил ни один утренник, ни одна елка далекого Черепашкиного детства.

«А вдруг он в девять открывается? – с надеждой подумала Каркуша, на ходу запахивая полы своей белой кроличьей шубки. – Нет, – возразила она себе. – Такого быть не может. Этот дурацкий ларек откроется не раньше десяти часов. А то и одиннадцати! Тем более сегодня воскресенье…»

Но делать было нечего, раз уж она вышла на улицу. Неожиданный сильный порыв ветра чуть не сбил ее с ног. Уткнувшись носом в мягкий мех, она подумала: «Недобрый знак. Можно смело поворачивать домой. Ларек будет закрыт! А что, если он вообще по воскресеньям не работает? – испугалась девушка, но тут же вспомнила, как на прошлой неделе, именно в воскресенье, покупала там шариковую ручку. – А ветер в феврале – явление не такое уж и редкое!» – мысленно подбадривала себя Катя, шагая к автобусной остановке.

Именно там, возле киоска, в котором продаются проездные абонементы на наземный транспорт, стоял тот самый ларек. На нем ничего не было написано, и в нем торговали печатной продукцией. В основном газетами и журналами. Впрочем, на витрине красовались и пестрые обложки детективных и любовных романов. Но на романы Каркуше было глубоко наплевать. И газет она в жизни не читала. Катю Андрееву интересовали журналы. Вернее, только один – февральский номер нового журнала «Крутая девчонка». Его начали издавать лишь в этом году. Пока вышел только январский номер, самый первый. Каркуша же боялась пропустить второй. Он был ей очень нужен. Ведь там, на глянцевой обложке, она ожидала увидеть свой собственный портрет!