Останься со мной

— Э, не-е-ет, — усмехается Светлана, — это кто-то другой. Серьезный. Кто-то кто знает, чего хочет.

От ее слов у меня немеют колени.

— Глупости…

— Не-не, Лер. Можешь не отрицать. Леха твой — как хомячок, всякие лютики-ромашки таскает. Игнат, как павлин, выпендривается много, поэтому от него можно ждать синих гладиолусов. А это… Это букет от большого зубастого волка.

Настолько зубастого, что может одним щелчком перекусить пополам и бросить подыхать в луже собственной крови. Уж я-то знаю.

Пока все восхищаются изысканной красотой и лаконичностью букета, я наливаю ведро воды и несу туда цветы, держа их на вытянутых руках. Боюсь, что укусят.

Дальше работать становится сложнее, потому что те мысли, которых я так удачно избегала все утро, внезапно вырываются из-под контроля. Я торможу. То и дело смотрю на темные, словно кровь бутоны и задыхаюсь. От страха, что теперь Демид не оставит меня в покое. А еще от чего-то темного, тягучего, коварной поступью ползущего по коже. Эта тьма тянется к нему, жадно облизывается и нашептывает, утягивая все глубже в свое безумие.

Сердце пульсирует. Гулко, тяжело.

Меня настолько пугает собственная реакция, что хочется забиться в угол и скулить. Я ведь не сидела все эти годы взаперти, оплакивая свою первую любовь. Пыталась забыть, встречалась с другими. Даже, кажется, влюблялась. Но никогда…ни разу меня настолько не штормило от простого букета.

Надо избавиться от этих цветов!

И вскоре мне предоставляется возможность это сделать.

Почти перед самым закрытием к нам приходит солидная пара преклонного возраста. Ими занимается сама Света, быстро генерируя идеи и подбирая варианты. Мужик ворчит и дует губы. Ему все не так. Тут песок не такой белый, там номер на такой большой, а здесь питание без изысков. Жена у этого ворчуна мягкая и ласковая. Со словами «да-да, милый, ты абсолютно прав», тихо кивает Свете, соглашаясь на бронирование.

Мне нравится эта умиротворенность. Поэтому, перед тем как они уходят, я вскакиваю со своего места, хватаю букет и протягиваю ей.

Она в недоумении смотрит на розы, потом на меня.

— Это вам! Вы… наша юбилейная посетительница, — приходится выдумывать на ходу.

Она очень мило краснеет и со смущенной улыбкой забирает розы:

— Спасибо, это так неожиданно…и так приятно, — принюхивается, блаженно прикрыв глаза.

— А мужчинам, что положено в таком случае? — тут же влезает муж.

М-да, от такого цветов вряд ли дождешься.

— Мужчинам — хорошее настроение их прекрасных жен, — насмешливо выдает Юля.

Он недовольно фыркает и первым выходит из офиса, а жена идет следом. И на ее губах все-так же блуждает счастливая улыбка.

Вот и хорошо. И женщину порадовала, и от хищного букета избавилась. Даже дышать стало легче.

— Без комментариев, — предупреждающе вскидываю руку, видя, что девочки уже готовы наброситься на меня с вопросами, — Мои цветы — что хочу, то и делаю. Так надо!

Да, так надо. И так правильно.

Глава 5

Глава 5

После вчерашней встречи с Вознесенской у меня такое ощущение, что мир перевернулся с ног на голову. Раньше я ее щелкал по носу и ставил на место, а в этот раз мы будто поменялись ролями: наивный дурак-Демид и стерва-Лерочка.

Честно? Обалдел. Полвечера пришибленный ходил и думал об этом.

На ночь домой не поехал, снова остался в квартире. Мне категорически не хотелось ехать загород, потому что там суетилась Эльвира, собирая вещи на курорт. Она мне весь день слала фотографии новых купальников, парео и прочей фигни. И спрашивала: «Ну, как? Тебе нравится?»

Да никак, вашу мать! Ни-как! Мне все равно. Мысли заняты совершенно другим и меня гораздо больше волнуют ромашки от некого А, которые вчера были у Лерки. Они настолько меня цепляют, что ночью даже снятся. Будто я в тулупе на рынке торгую этими самыми ромашками. Идиот.

В общем, покупаю розы. Заказываю и отправляю с курьером. Пусть хоть на нормальные цветы посмотрит, полюбуется. А еще мне чертовски хочется перебить образ с ромашками, который отпечатался на подкорке, и заменить его на другой. Тот, где она будет с моими цветами. Поэтому снова отправляюсь к турагентству.

В этот раз я умнее. Еду к ней на служебной машине, о существовании которой Вознесенская точно не знает. И сижу на заднем сиденье, где стекла затонированы наглухо. Даже если вплотную подойдешь — не увидишь того, что происходит в салоне.

Снова наблюдаю, уже не задаваясь вопросом, зачем мне это надо.

Надо! Точка!

Сижу, жду, нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотнику. До закрытия остается, наверное, минут десять и Лерка должна вот-вот появиться. Внутри предвкушение. Острое, с пикантными нотами. Я испытываю азарт. А еще мне интересно, догадается ли она, что я снова здесь.

Кажется, пора лечиться. Потому что стоило только Вознесенской появиться на горизонте, как у меня снова активировался режим шибанутого оленя.

Жду.

Отсчитываю секунды.

Предвкушаю.

…А потом двери открываются и на порог выходит какой-то старый хрен с пузом, а следом за ним пышная румяная женщина с МОИМ БУКЕТОМ!

У меня дыхание перебивает. Смотрю и ни черта не понимаю, что происходит.

Какого…Вашу ж…Да ёп… Слов нет. Одни междометия.